Дьявольская секта - [135]

Лайза оставалась безучастной ко всему, никогда прежде она не пребывала в такой апатии. Когда Джейн предположила, что это вызвано потрясением, испытанным Лайзой в связи с гибелью мужа, женщина не стала разубеждать ее. Лайзе хотелось снова увидеть Пуула, но у нее не было физических сил даже для прогулки до Колвин-Корта. Лежа в постели, она непрерывно думала о Пууле, постепенно ее воспоминания о нем притупились, сильное возбуждение, которое она испытывала в его обществе, сменилось загадочным безразличием, которое Джейн объяснила пережитым горем. Через неделю апатии Лайза почувствовала себя лучше, и в тот день, когда Эван вернулся из Лондона в Колвин, она решила после ленча прогуляться по берегу.

Погода стояла хорошая. Пока Лайза переодевалась в своей комнате, Джейн пекла на кухне оладьи, а близнецы лежали на траве внутри колвинского замка. Сказание об их пропавшем отце подошло к захватывающей, критической фазе.

– И вот, – сказал Тимоти, – он оказался лицом к лицу с бенгальским тигром.

– И «Звезда Индии» зловеще сияла в кармане его брюк. –

– Разве рубины сияют?

– Глупый, «Звезда Индии» – не рубин! Это…

Люси замолчала.

– А что? – спросил Тимоти.

– Я слышу голоса, – сказала Люси.

– Ну, ты как Жанна д’Арк!

– Тсс! Слышишь?

Тимоти, слышал.

– Давай спрячемся.

– Хорошо.

Они вскочили с земли, прижались к стене замка и посмотрели в щель, служившую в качестве окна.

– Это мисс Миллер, – сказал Тимоти,

– Это обе мисс Миллер. Вторая женщина – сестра Агнес. По-моему, они направляются к замку.

– Нет, к часовне.

– Когда они зайдут внутрь, давай…

– …проследим, что они будут делать, – сказал Тимоти, раздосадованный тем, что эта идея пришла на ум Люси раньше, чем ему.

Агнес и ее сестра Харриет скрылись за стенами часовни, их голоса внезапно пропали.

– Идем, – сказал Тимоти.

– О’кей.

Пригнувшись, они бегом преодолели несколько метров, отделявших замок от часовни. Две дикие лошади, которые паслись неподалеку, удивленно подняли головы, овца, бродившая по склону холма, недовольно заблеяла.

– Глупое животное, – пробормотала Люси.

– Тсс!

Они подползли к дыре в полуразрушенной кладке и заглянули внутрь часовни. Теперь голоса были слышны отчетливо, дети различали каждое слово.

– Отличное место, – сказала Агнес. – Тристан был прав. Здесь чувствуется атмосфера.

– Какое место для Ламмеса! Я горда тем, что буду участвовать в празднике, который состоится здесь!

– Как и мы все, – радостно произнесла Агнес, она изучала каменную плиту – остаток алтаря.

– Надеюсь, можно не сомневаться в, том, что эта часовня секуляризирована?

– Разумеется. Тристан сразу же выяснил это у Уолтера Колвина.

– Чудесно! – сказала Харриет и добавила после паузы: – Ты имеешь понятие о том, что будет представлять из себя церемония?

– Я еще не обсуждала это детально с Тристаном, думаю, за традиционным актом почтения последует месса.

– Где Тристан возьмет девственницу?

– Он нашел выход из положения. Состоится крещение. Преподнесение девственницы высшим силам пройдет в форме крещения, а не мессы.

– Чудесно! Я еще никогда не присутствовала на крещении. Месса будет венчальной?

– Да. Нам следует подумать о платье. Думаю, подойдет черный атлас с кружевами… Может быть, на следующей неделе мы съездим за ним в Свонси.

– Отлично! – сказала Харриет. – Кто будет принесен в жертву?

– Конечно, ягненок. Жертвенный символ Другой Церкви.

– А как насчет жертвенного символа Нашей Церкви? У нас будет козел?

– Для чревоугодия после мессы и крещения? Не думаю, тем более что Тристан будет участвовать в Ламмесе лично. Зачем ему в таких обстоятельствах искать себе замену?

– Действительно, зачем? – согласилась Харриет, покинув часовню, они побрели к склону холма, ветер трепал их черные юбки.

Далеко внизу волны разбивались о скалы, пена взлетала высоко в воздух. Заблеяли овцы, лошади мирно пощипывали короткую траву.

Близнецы переглянулись.

– Ты что-нибудь понял? – спросила Люси. – Сначала я подумала, что они говорят по-английски, но потом засомневалась.

– Конечно, я все понял, – с чувством собственного превосходства заявил Тимоти, извлекая удовольствие из редкого признания Люси в собственной несостоятельности. – Общество исповедует свою особую веру, вроде римско-католической, но немного другую, они собираются устроить венчание и крещение.

– Может быть, они католики.

– Это исключено, поскольку часовня не освящена.

Католики используют только освященные часовни. И протестанты, наверно, тоже.

– Если они не католики и не протестанты, то кто они? И при чем тут ягненок с козлом?

– Это – часть их религиозных ритуалов. Как у римлян. Римляне всегда приносили в жертвы богам ягнят и козлов.

– Они не собираются приносить козла в жертву. Он предназначен для чревоугодия. Что это значит, по-твоему?

– Ну, это как у католиков. Они называют некоторых людей святыми угодниками.

– Кто они такие?

– Это – часть их религии, – ответил Тимоти, понятия не имевший о том, кто такие святые угодники.

– Если тебя интересует мое мнение, – разочарованно протянула Люси, – все это очень странно.

– Само общество очень странное, – зевнул Тимоти. – Все так считают.

– Мы кому-нибудь расскажем?

– Ну… можно сказать тете Джейн. Думаю, она – единственный человек, которому это может быть интересно.