Дьявол за правым плечом - [19]

Русской косметике Маша предложила залихватскую идею с Жанной Фриске в качестве лица под лозунгом «Хочешь быть красивой? Оставайся собой!» — с акцентом на том, что у Фриске куча морщин, но она — секс-символ. Тут вопрос — захочет ли Фриске, но, с другой стороны, почему бы ей не захотеть?

Это была классная, увлекательная работа! Маша в первый раз за долгое время ощущала подъем, возбуждение и стремление показать себя во всей красе. Она переслала проект Тине — и тут же испугалась, что чего-то наверняка недоделала, что не могла она за ночь придумать то, что можно продать, что идея с «Плейбоем» — бред, а русская косметика, разумеется, пожелает отретушировать актрису лет сорока, которая будет талдычить о том, что с первого же дня употребления какого-нибудь там крема помолодела на десять лет.

Н-да… Машу охватил мандраж, и она заметалась по квартире: помыла посуду, вытерла пыль на полках, накрасила ногти, смазала ногти, снова накрасила, и только часа в четыре попробовала заснуть — но, как и следовало ожидать, ничего не получилось. Подушка — слишком твердая, матрас — весь в крошках, одеяло — скользкое, за окном — назойливый шум, в комнате душно… Кое-как успокоившись, Маша часа через полтора заснула, а в итоге проснулась в полдень под очередное (как выяснилось — пятое) сообщение от Оксаны, которая интересовалась, почему Маши до сих пор нет в офисе. С трудом преодолев соблазн наврать, что заболела — все равно бы никто не поверил, так как больные звонят вечером, когда у них поднимается температура, Маша усилием воли позвонила на работу и честно призналась, что проспала. Без кофе, без душа и даже не причесавшись, ворвалась в офис, моля бога, чтобы Лены не было на работе. Но Лена была, и даже интересовалась, где пропадают сотрудники. Все это окончательно испортило Маше настроение. Мало того, Лена вызвала Машу на ковер.

— Что случилось? — спросила начальница.

— Лена, извините, я проспала, — произнесла Маша так, чтобы чувствовались ее искренние сожаления по этому поводу.

— Вы считаете это уважительной причиной? — холодно поинтересовалась начальница.

— Конечно, нет, но просто я не вижу смысла врать, — отрезала Маша.

— Знаете, мне не нравится, когда сотрудники проявляют такое откровенное безразличие к своим обязанностям, — процедила Лена.

О боже… Это что — раздача слонов?

— Лена, послушайте, мне очень неудобно за то, что я опоздала, но ничего не могу с этим поделать — я честно сказала, что проспала, могу загладить вину — взять работу на дом, оштрафуйте меня, в конце концов, но это же случилось всего один раз…

— Нет, дорогая моя, не первый! — оживилась Лена.

— То есть… — опешила Маша.

— В прошлом месяце вы пришли позже на четверть часа, а два месяца назад опоздали на десять минут, — не скрывая злорадства, сообщила Лена.

— И что? — тупо спросила Маша.

— То, что… — начала было Лена, но Маша не удержалась и перебила ее:

— Лен, в чем дело? Я плохо работаю?

— Мы с вами беседовали на прошлой неделе…

— Лена, но я ведь нормально работаю! — воскликнула Маша. — Клиенты довольны, я все успеваю!.. В чем суть? Я вам не нравлюсь?

Лена поджала губы.

— У вас вычтут из зарплаты из расчета один доллар за минуту опоздания, — отчеканила Лена и уткнулась в бумаги.

«Вот стерва!» — бесилась Маша, которая не знала, что делать — то ли крушить все на своем пути, то ли закрыться в туалете и разреветься. Ей хотелось уволиться прямо сейчас — вернуться к Лене и сказать, что ее пригласили в «Би-би Анд Уай», где Машу почему-то считают талантливым профессионалом, а не бездарной ослицей — она же козел отпущения.

Чего она к ней привязалась? А?

Ну, хорошо, вот уволится Маша прямо сейчас… Допустим, не умрет с голоду, придется мыть голову шампунем «Земляничка» или хозяйственным мылом «Дуру», но что, она вот так возьмет и сдастся? А Лена так просто от нее избавится?

— Слушай, она элементарно к тебе цепляется, — утешала Ксюша за внеплановой чашкой кофе.

Маше уже было наплевать — вычтут у нее лишних тридцать долларов за исчезновение на полчаса — лишь бы не торчать сейчас за столом в окружении заинтересованных коллег.

— Она не просто ко мне цепляется! — воскликнула Маша, очень сожалевшая, что в кофе нет коньяка. — Она меня достала! Почему? Ты мне можешь объяснить?

— Потому что ты можешь спросить: «Я вам не нравлюсь?» — Ксюша всплеснула руками.

— То есть?!

— Знаешь, есть толстые белые русские женщины, которые сходят с ума от смуглых турецких мужчин. И есть русские, которые ненавидят… ну, допустим, армян. Почему? На оба вопроса ответ: потому что они другие. Ты идешь на открытый конфликт, ты — прямой человек, а Лена хочет, чтобы ты плясала под ее дудку. Она хочет, чтобы ты врала, придумывала нелепые оправдания, она хочет видеть тебя смущенной, запуганной, виноватой.

Маша задумалась.

— А зачем ей это надо? — спросила она наконец.

— Ну, может, ее мать за четверки ремнем порола… — усмехнулась Ксюша. — Понятия не имею.

— По-моему, это все чушь… — насупилась Маша.

— С твоей точки зрения — чушь, с точки зрения Лены, то, как ты себя ведешь, — чушь.

— Ксюш, мне вот сейчас очень необходимо, что ты сказала: Лена так себя ведет, потому что она — сука, а ты, Маша, цветочек, не обращай на нее внимания, ей воздастся за твои слезы, и вообще у нее усики! — воскликнула Маша.