Дьявол всегда здесь - [42]

Однажды показалось, будто послышался шум – стук дверцы машины, шаги на задней лестнице. Он встал и на цыпочках прокрался по комнатам с пистолетом, выглядывая в окна. Потом проверил дверь и вернулся на диван. Время как будто меняло свой ход – ускорялось, замедлялось, металось взад-вперед, как в безумном сне, который виделся ему снова и снова. Вот он стоит, утопая в грязи, на соевом поле под Джаспером в Индиане; а следующий щелчок фонарика перенес на дно каменистого яра к северу от Шугар-Сити в Колорадо. В голову, как черви, заползали голоса из прошлого – одни озлобленные от проклятий, другие все еще умоляющие. К полуночи он пропутешествовал почти по всему Среднему Западу, пережил последние мгновения двадцати четырех незнакомцев. Он помнил все. Он как будто воскрешал их каждый раз, когда доставал коробку, встряхивал, будил и позволял петь на свой лад. Последний щелчок – и на сегодня хватит.

Вернув коробку в укрытие под кроватью, он включил свет обратно и, как смог, вытер одеяло тряпкой Сэнди. Следующие пару часов сидел за кухонным столом, чистил пистолет, изучал дорожные карты и ждал, когда вернется с работы Сэнди. После развлечений с коробкой всегда испытывал потребность в ее обществе. Она уже рассказывала о человеке с бумажной фабрики, и сейчас он задумался об этом – что бы учинил с этим крюком, если бы они когда-нибудь подобрали такого автостопщика.

Он и забыл, как проголодался, пока не появилась Сэнди с двумя холодными гамбургерами, залитыми горчицей, тремя бутылками пива и вечерней газетой. Пока он ел, она сидела напротив и аккуратно считала чаевые, раскладывала пятаки, десятки и четвертаки в маленькие ровные столбики, и он вспомнил, как она ранее окрысилась из-за своего дурацкого телесериала.

– Ты сегодня молодец, – сказал он, когда она наконец досчитала.

– Неплохо для среды, пожалуй, – утомленно улыбнулась Сэнди. – А ты чем сегодня занимался?

Он пожал плечами.

– Да так, убрался в холодильнике, песни пел.

– Опять разозлил старуху снизу?

– Да шучу я, – сказал он. – У меня есть новые фотографии.

– Это которого?

– С банданой на голове. С ним получились очень хорошие.

– Не сегодня, – сказала она. – Иначе не усну, – потом сдвинула ему половину мелочи. Карл сгреб монеты и ссыпал в банку из-под кофе, которую хранил под раковиной. Они всегда копили – на новую колымагу, новую пленку, новую поездку. Открыв последнее пиво, он налил ей кружку. Потом встал перед ней на колени, снял туфли, начал массировать ноги.

– Зря я так сегодня о твоем чертовом докторе. Что хочешь – то и смотри.

– Хоть какое-то занятие, милый мой, – сказала Сэнди. – Отвлекает от мыслей, понимаешь? – Он кивнул, мягко работая пальцами над нежными пятками. – Вот тут еще, – сказала она, вытянув ноги. Потом, когда она допила и докурила, он подхватил ее тощее тельце и отнес ее, хихикающую, по коридору в спальню. Уже несколько недель Карл не слышал, как она смеется. Сегодня он ее согреет – это меньшее, что он для нее может. Было почти четыре утра, и худо-бедно – с большой удачей и почти без сожалений – они скоротали очередной долгий зимний день.

26

Несколько дней спустя Карл отвез Сэнди на работу и сказал, что ему надо ненадолго выбраться из квартиры. Вчера намело несколько сантиметров снега, а этим утром солнце наконец умудрилось пробиться через плотный серый заслон облаков, висящий над Огайо последние недели, точно какое-то бедственное и беспощадное проклятье. Все в Миде – даже труба бумажной фабрики – блестело белизной.

– Зайдешь на минутку? – спросила она, когда он остановился перед «Текумсе». – Пива тебе возьму.

Карл оглядел машины на слякотной стоянке. Удивился, как здесь людно посреди дня. В последний раз он выбирался на улицу еще до Рождества и так долго просидел взаперти, что брало сомнение: сможет ли он вытерпеть вокруг себя такую кучу народу?

– Эх, нет, сегодня я пас, – сказал он. – Просто думал покататься по округе, вернусь домой до темноты.

– Как знаешь, – пожала плечами она, открывая дверцу со своей стороны. – Только не забудь меня сегодня забрать.

Как только она вошла внутрь, Карл направился прямиком обратно на квартиру на Уотт-стрит. Сидел и пялился в кухонное окно, пока не село солнце, потом вышел к машине. Сунул камеру в бардачок, а пистолет – под сиденье. В универсале было полбака бензина, а в кармане – пять долларов из банки, куда они откладывали на путешествия. Карл пообещал себе, что ничего не будет делать, только покатается по городу и будет охотиться понарошку. Но иногда он жалел, что вообще придумал эти проклятые правила. Черт, да здесь наверняка каждый вечер можно убивать по деревенскому дурачку. «Ты же для этого и придумал правила, Карл, – твердил он себе, выезжая на улицу. – Чтобы ни хрена не запороть».

Проезжая мимо забегаловки «Белая корова» на Хай-стрит, увидел, как рядом со своей патрульной машиной на краю парковки стоит его шурин и разговаривает с кем-то за рулем блестящего черного «линкольна». Кажется, они спорили – судя по тому, как Бодекер размахивал руками. Карл замедлился и следил в зеркало заднего вида, сколько мог. Вспомнил, что пару недель назад вечером Сэнди говорила: ее брат угодит за решетку, если не прекратит общаться с людьми вроде Татера Брауна и Бобо Макдэниэлса. «А что это за черти?» – спросил тогда Карл. Он сидел за кухонным столом, разворачивал один из чизбургеров, которые она принесла ему с работы. С краю кто-то уже надкусил. Он соскреб ножом луковые кольца.