Дьявол в раю - [30]

Стоило им коснуться причала, она выскочила из шлюпки и тут же поскользнулась на облепленных водорослями камнях. Если бы не Джил с его мгновенной реакцией и крепкими руками, она бы кувыркнулась в воду, а не бросилась в объятия Джеймса.

— Джеймс! Джеймс!

Он крепко ее обнял, глядя на нее усталыми, но все такими же ярко-синими глазами.

— Сестренка! Такая взрослая и такая красивая! Кто бы мог подумать! А где же твои пластинки на зубах? Все упрямишься, не носишь?

Словно и не было всех этих лет разлуки: перед ней стоял ее старший брат и опять, совсем как в детстве, беззлобно над ней подшучивал.

— А мне ты про пластинки на зубах ничего не рассказывала.

К ним подошел Джил, и Лори, повернувшись, состроила ему рожицу. Джеймс рассмеялся.

— Глядя на нее сейчас, и не подумаешь, правда? Рад тебя видеть, Джил. — Мужчины тепло пожали друг другу руки. — Надеюсь, я тебя не слишком озадачил?

Он едва заметно кивнул в сторону Лори, но она уловила этот жест и уже не сомневалась, что все не так просто, и она ничего об этом не знает.

— В чем дело, Джеймс? — в замешательстве спросила она. — Я знаю, что ты не хотел меня видеть, но почему?

— Долго рассказывать; пойдем в деревню, и я попробую тебе объяснить.

Джадамо оказался почти таким же крутым холмом, густо поросшим лесом, как и Силуэт, но гораздо красивее. Узкая земляная тропинка бежала между деревьями, сочившимися влагой, и всем троим, взбиравшимся по склону, на головы то и дело падали тяжелые капли. Лори стянула с плеч шелковую шаль, потому что с каждой минутой ей становилось все жарче, а невидимые в густой листве птицы словно бы хором издевались над ее усталостью. Она задержалась, чтобы перевести дух, прислонившись спиной к дереву. Джеймс извинился за отсутствие транспорта:

— На острове запрещены любые средства передвижения: все ходят пешком. Когда живешь здесь все время, то привыкаешь к влажности, но таким светлокожим, как мы, сложнее.

Она рассмеялась. Когда-то Джеймс был таким же светлым, как и она, а теперь, хотя волосы выгорели на солнце почти добела, его кожу покрывал тот же бронзовый загар, что и у Джила, если не темнее.

По пути наверх им не встретилось ни одного человека. Постепенно полог листвы над головой начал редеть, и сквозь густой туман прорезалось солнце. Взобравшись на вершину холма, они вышли на опушку, усеянную туземными хижинами и небольшими палатками, странно смотревшимися рядом. Народу здесь было немного, в основном все европейцы, и, судя по тому, как они разговаривали с Джеймсом, — тоже орнитологи. Джеймс скрылся в одной из хижин и через несколько минут появился, держа в руках поднос с прохладительными напитками и сочными местными фруктами. Поставив его на столик в тени раскидистого дерева, он расчистил место среди груды бумаг и, поставив три раскладных стула, жестом пригласил Лори и Джила присесть.

— Ну, так как здесь обстоят дела?

Джил сделал большой глоток и откинулся на спинку стула.

— Да не скучаем, — Джеймс прикрыл веки, и Лори бросилось в глаза, как он постарел. — Позавчера поймали семерых, но одного из наших убили.

Джил скорбно кивнул.

— Я так и понял, что у вас проблемы, когда разговаривал с тобой по радио.

У Лори дрожал каждый нерв.

— О чем вы говорите? Что здесь происходит?

— Хочешь верь, хочешь нет, — сказал Джеймс, — но этот прекрасный остров — самый дикий во всем Талькакском архипелаге. Контрабанда здесь обычное дело, и, как правило, нас она не очень заботит, но когда начинают охотиться за редкими и ценными птицами и их яйцами, чтобы сбыть их за границей богатым коллекционерам, мы не можем не вмешаться.

— А эти контрабандисты еще и людей убивают? Они что, настолько опасны?

Лори не верила своим ушам.

— Ты же видела, какая здесь нищета, — заметил Джил. — Они готовы рискнуть жизнью, лишь бы семья жила хоть немного получше.

— Хуже всего, что птицами они не ограничиваются, — прервал его Джеймс. — В заливе скоро исчезнут редкие раковины.

— Но тебе-то какое до этого дело, Джеймс, — вмешалась Лори. — Ты орнитолог, ты изучаешь и защищаешь птиц, вот и все.

— Мне есть дело до всей природы. Лори. До всего, что связано с процветанием и будущим Талькакских островов. Здесь теперь мой дом.

Она напряженно размышляла. Ее напугало, что брат так спокойно рискует своей жизнью. Ей захотелось забрать его с собой в Англию, защитить его, как он защищал ее, когда она была маленькой, — но он ее даже не дослушал.

— Опасность меня не страшит, с этим я справлюсь. Страшнее уехать, и этого я не сделаю никогда. — Он отхлебнул из стакана. — Когда я узнал, что ты сюда едешь, я испугался за тебя. Я не мог оставить Джадамо, потому что здесь ошивались браконьеры, и уж совсем не хотел, чтобы ты попала в такой переплет. Поэтому я связался с Джилом и, как настоящий друг, он мне обещал, что позаботится о том, чтобы ты сразу же спокойно улетела обратно в Англию. Прошло столько лет — я и забыл, какая ты упрямая и настырная. — Он сочувственно улыбнулся Джилу. — Вот уж тебе досталось, наверное, а?

— Не то слово, — Джил потер щеку в том месте, куда Лори залепила ему пощечину. — Хотя я, конечно, мог бы и догадаться, что она такая же своевольная, как и ты. Просто когда я увидел ее в аэропорту, она выглядела так, будто не протянет в этой жаре и пяти минут. Я ошибся. — В его голосе промелькнуло восхищение. — Выдержала и шторм, и чуть ли не кораблекрушение, и даже не дрогнула.