Дьявол в Лиге избранных - [7]

Пытаясь разобраться в ситуации, я перевела взгляд на зелень и деревья, виднеющиеся за окнами от пола до сводчатого потолка в моей Большой комнате. «Ивы» были окружены живой изгородью, которая огибала территорию, как ярко-зеленый крепостной вал, отделяя нас от прочих. По крайней мере, так было до тех пор, пока Говард Граут при помощи своих грязных денег не получил сюда доступ.

Но в данный момент меня интересовал не Говард Граут, а мисс Мышка. Стоя перед уставившейся на меня женщиной, я испытывала уверенность в том, что Гордон любит меня и ту жизнь, которую мы с ним построили, а не эту незнакомку.

– Кика, – сказала я со свойственным мне спокойствием, – вызови охрану.

Несомненно, она бы так и поступила, потому что ненавидела Гордона так же сильно, как он ее. Мой муж уволил бы ее давным-давно, при первой возможности. Но она была скорее няней, чем горничной, находилась при мне всю мою жизнь, с самого рождения – моя мать была слишком занята своими добрыми делами в Лиге избранных. Кика была как фамильное серебро, передающееся из поколения в поколение, и переехала в этот дом, когда я вышла замуж. Она знала обо мне и моей жизни больше, чем мой муж и мать.

С сумочкой, раскачивающейся на запястье, Кика направилась к телефону, но не дошла до него, потому что именно в этот момент в комнату через западный холл, ведущий в кухню, вошел Гордон; он явно проехал прямиком в гараж, чтобы поставить машину. Он что-то напевал, как человек, которому не о чем беспокоиться. Увидев меня, он замолчал.

– Фред! – выдавил он. Его улыбка исчезла. – Что ты здесь делаешь?

Прежде чем я успела ответить, он увидел нашу гостью.

Я слышала выражение «смертельно бледный», но не знала, как это выглядит. Он буквально посерел. Увидев эту тетку, он явно испытал шок.

Уверенность, которую я чувствовала минуту назад, куда-то исчезла.

– Джанет! – воскликнул он.

Полный крах. Они знакомы.

Ее имя эхом отскочило от наших мраморных стен и отдалось дрожью в моем позвоночнике.

– Что ты здесь делаешь? – На этот раз Гордон обратился к ней.

Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза:

– Ты не отвечал на мои звонки всю неделю. Нам надо поговорить.

Пот выступил на лбу Гордона (полагаю, он подумал о моем отце и его двустволке). Он провел рукой по волосам с таким остервенением, что его голова стала похожа на свежевспаханное поле, с бороздами, готовыми принять семена.

– Действительно, – добавила я. – Нам нужно поговорить. Мисс... – вопросительно взглянула на нее.

– Ламберт, – подсказала Кика и улыбнулась мне.

– Мисс Ламберт говорит, что она от тебя беременна, – сказала я без излишних прелюдий.

Похоже, Гордон испытал очередной, еще более глубокий шок.

Я уже упоминала о том, что мой муж юрист. Однако юриспруденцией он не занимается. Он предпочитает гольф, теннис и спорт пять раз в неделю, и когда его нет в загородном клубе, или на теннисном корте, или в бассейне, он находится в отдаленных уголках мира, подходящих для экстремального спорта. Прыгает с вертолета, чтобы съехать на лыжах с неприступной горной вершины. Карабкается по голым скалистым утесам. Покоряет Гималаи. Совершает глубоководные погружения. Если есть возможность сделать что-либо опасное, он делает это. Или уверяет, что делает, пропадая целыми неделями и находясь вне зоны досягаемости. Теперь моей уверенности в том, что он говорит правду, поубавилось.

Казалось, мой муж не мог сдвинуться с места. Джанет Ламберт сделала шаг вперед.

– Горди, – сказала она с мягкой интимной интонацией, как укол пронзившей меня. – У меня... у нас будет ребенок.

Это напоминало текст из мексиканского телесериала. У меня потемнело в глазах.

– Это ложь! —сказал мне Гордон, прежде чем повернуться к мисс Ламберт. – Ты не могла забеременеть. Клянусь. Это невозможно. Мне сделали вазэктомию десять лет назад.

Удары следовали один за другим.

Наступила тишина, а потом вдруг голоса грянули одновременно. Все перекрикивали друг друга, жестикулировали, визжали – все, кроме меня. Со мной такого не бывает.

Кика, наоборот, профессионал по части истерик. Мисс Мышка, несмотря на свой костюм, как у бухгалтерши, а они, как известно, люди спокойные, готова была заорать. Вероятно, она намеревалась вытянуть из нас деньги.

Был еще мой муж, весь такой блондинисто-голубоглазый симпатяга, до которого наконец дошло, что он только что сказал.

– Вазэктомию? – произнесла я. Щеки у меня горели, а желудок бунтовал, но к утренней тошноте это не имело отношения.

Мне хотелось завопить, но это развенчало бы образ Снежной Королевы, который я так усердно создавала. Казалось, в эти минуты исчезла женщина, которую я воспитывала в себе многие годы, – женщина, с которой приходится считаться. Этого нельзя было допустить. Больше я не теряю контроль под наплывом чувств.

– Фреди, – сказал Гордон, бросаясь ко мне. Как я уже говорила, он никогда не зовет меня Фреди – за исключением тех случаев, когда у него неприятности.

– Что это значит – вазэктомию? – спросила Джанет, хотя меня это тоже интересовало.

Кика как пулемет трещала по-испански, продолжая не слишком лестно отзываться о нашей неожиданной гостье и моем муже. Мисс Мышку это не смущало, а может, она не понимала, что ее клянут на чем свет стоит. Что касается моего мужа, то он никогда не слушал Кику.