Дьявол в быту, легендах и литературе Средних веков - [45]

Не целовать тебе вовек красавицу Мюргит!»

По словам Делассю, в Париже конца XIX века слагались целые женские клубы, в которых ожидание и, так сказать, приманка к себе дьявола-любовника были главною целью и единственным занятием…

Избавиться от подобного любовника было много труднее, чем получить его. Артуро Граф нашел в одной из бесчисленных легенд о чудесах Святой Девы историю несчастной женщины, с которою Сатана устроил совершенно супружеское сожительство, и не помогали ей против этого адского нахала ни крест, ни молитвы, ни мощи, ни святая вода. Наконец однажды, находясь в обычной опасности, она простерла руки к небу, призывая святое имя Марии, — и адский любезник мгновенно потерял способность вредить своей жертве. Цезарий рассказывает, что в городе Бонне дьявол соблазнил дочь священника и жил с нею. Девушка призналась отцу, и священник, чтобы прекратить этот скандал, отправил дочь куда-то за Рейн. Является дьявол. Не найдя любимой девушки, он набросился на отца и с криком: «Как ты смел отнять у меня мою жену?» — так ударил несчастного в грудь, что бедняга через два дня умер.

Сопровождалось ли это чудовищное общение оплодотворением? Почти все авторы это утверждают. Правда, демон, не имея ни тела, ни костей, не мог иметь и семени. Но он собирал результаты мужских поллюций либо, в образе суккуба, похищал сперму у особенно крепких мужчин. Затем, сделавшись инкубом, он переносил украденную сперму в матку женщины, которую хотел сделать беременной. Так утверждали Фома Аквинат и Бонавентура — в противность Михаилу Пселлу, который стоял на том, что дьявол располагает всеми средствами для того, чтобы быть в данном случае самостоятельным агентом. Дети, рожденные от подобных сношений, отличались необычайною, сравнительно с другими, тяжестью, безобразною худобою и способностью высасывать хоть трех кормилиц, нисколько от того не толстея.

Кто был отцом ребенка — демон или мужчина, у которого он украл семя? По господствующему мнению теологов, отцом был человек. Но, прибавляет Артуро Граф, адский характер всех порождений от инкубов и суккубов свидетельствует, что роль Сатаны в момент зачатия была не чисто передаточная, что он заранее отравлял собою будущий зародыш и, так сказать, делал его одержимым уже в чреве матери. Синистрари д’Амено в XVII веке, видевший в инкубах и суккубах особую породу существ, среднюю между человеком и ангелом, настаивал на том, что они, будучи человекоподобными, снабжены половыми органами и выделяют собственную сперму.

«В наше время, — говорит Бриер де Буамон, — сношения с дьяволом фиксируются гораздо реже, чем в старые времена; между сотнями женщин, подвергавшихся моему наблюдению, я ни у одной не замечал бреда этого рода. Теперь половые галлюцинации истеричек направляются на ангелов, на идеально прикрашенных воображением известных людей и очень часто на директоров лечебницы. Однако доктор Макарио[213] записал несколько случаев». Из них один, от 1842 года, совпадает со всеми россказнями об инкубате, наполняющими дедовские процессы. Маргарита Ж., богомольная старуха 59 лет, в климактерическом периоде впала в манию преследования, воображая, будто ее родные хотят ее отравить и спасают ее от гибели только три священника, незримо живущих в ее доме, которые предупреждают ее, как скоро пища отравлена. Отчаявшись погубить ее ядом, родня вступила против Маргариты Ж. в союз с адом, и с тех пор дьяволы ее преследуют днем и ночью, причем разыгрываются сцены, которых содержание лучше оставить без перевода.

«Noctu, vix quieti indulget, quum repentino adventu daemones illam e somno excutiunt; mox intentantes minas et obscene dictitan-tes, illam saliunt, et manu impure contrectant quidquid secretus est in muliercula. Debilem vero carnem esse scimus omnes: jam cedit femina et cum eis voluptatem, corporibus immixtis, copulat; prae amore fatigatur, exhauritur. Hi vero libidinosi daemones ante illius oculos apparent nunc quasi formosi, juvenes qui nudi pudenda ei ostendunt vultumque ejes excrementis suis maculant».

Правда, Маргарита Ж. легко освобождается от бесстыдных бесов, разгоняя их крестным знамением. Но, по наглости их, ей приходится креститься не переставая, и она не в состоянии уснуть до белой зари. Иногда вместо дьяволов приходят мертвецы, которые ругают Маргариту Ж. унылыми загробными голосами и хотят ее бить, но от крестного знамения расточаются дымом. Макарио утверждает, что в первой половине XIX века этот вид галлюцинаций был еще весьма распространен в глухих деревнях департаментов Франции, а Артуро Граф думает, что в Италии можно и сейчас с ними встретиться.

Широкое развитие поверья об инкубах и суккубах получили у народов Севера, в Исландии, Норвегии, Шотландии. Эти северные легенды, в связи с алхимическими иносказаниями, дали новые толкования легендам об инкубате в смутной мифологии мистических сект XVIII века. Иногда поверье инкубата принимало такие широкие размеры, что метили клеймом своим не только семьи и роды, но даже целые народности и чуть ли не расы. Так, по свидетельству Иорнанда[214], в эпоху переселения народов сложилось и долго потом держалось убеждение, что гунны произошли от готских ведьм, изгнанных в Меотийские (в устьях Дона) болота, и злых духов, которых они там повстречали.