Дьявол, которого знаешь - [16]

И опрометью бросилась вон.

Она не замечала, что рыдает в голос, не чувствовала слез, струящихся по щекам, не обращала внимания на прохожих, с которыми сталкивалась по пути. Она понимала только одно — скорее прочь отсюда! Только когда у нее перехватило дыхание и закололо в боку, она замедлила шаг и поняла, что находится у Серпантина. Найдя пустую скамейку, она опустилась на нее. Она уже не плакала — ее трясло. Открыв сумочку, Тесса достала зеркальце. Выглядела она ужасно — вся в пятнах, на щеках дорожки от слез. С таким лицом домой появляться нельзя. Она вытерла щеки платком, а потом неподвижно сидела и смотрела на детей, игравших у пруда, но перед глазами у нее стояла сцена, которую она видела в зеркалах спальни — отражения Руперта и огромная бордовая штука, вонзавшаяся в него. Теперь она понимала, откуда у него дорогая квартира, дорогая одежда, шампанское. В своей зеркальной спальне он развлекал клиентов. Такие спальни бывают только у тех, кто торгует своим телом.

Отец горевал не потому, что сын его — гомосексуалист, а потому, как он это использует. Ее брат — продажный мужчина. «О Господи, — подумала она, и лицо ее исказилось гримасой отвращения. Она закрыла глаза, пытаясь стереть из памяти ужасную картину. — Я не могу с ним встречаться, по крайней мере сегодня. Одного взгляда на меня будет достаточно, и он поймет, что я все знаю… что я видела его. Какой наивной дурочкой я была… Теперь ясно, почему папа даже не упоминает его имени. Боже мой, Руперт, кем ты стал? Что мне делать?»

Но сделала она вот что — нашла телефон-автомат и совершенно хладнокровно позвонила в квартиру брата. У него был автоответчик — теперь она поняла, зачем он был нужен брату, — и трубку он снимал редко. Она оставила сообщение, сказала, что вымоталась после бессонной ночи и бесконечных примерок. Может быть, они отложат сегодняшнюю встречу, увидятся в другой раз, когда мама снова отпустит ее на длинном поводке? «Я постараюсь, чтобы этого не случалось как можно дольше», — подумала она.

Мать только взглянула на ее бледное лицо и сказала:

— Кажется, ты слишком долго жгла свечу с обеих концов. Завтра мы возвращаемся домой.

Вернувшись домой, Тесса спряталась в своем любимом месте — в старой оранжерее, где мистер Генри все еще выращивал виноград. Там она всласть наплакалась, так, что даже голова заболела, и, утомленная, заснула. Вернулась в дом она, только когда уверилась в том, что мать не станет задавать ей неприятных вопросов.

Но Доротея, недоверчиво оглядев ее, все же спросила:

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Кажется, да, — сказала Тесса, хватаясь за эту соломинку. — У меня раскалывается голова. Я лучше не буду ужинать, а сразу лягу спать. Есть мне совсем не хочется.

— Перегуляла? — пошутил отец. — Да, пожалуй, покой — это то, что тебе нужно.

И Тесса всю следующую неделю провела в постели — делала вид, что ей нужно отдохнуть, а на самом деле пыталась оправиться от полученного шока.

— Ты действительно перегуляла, — отчитывала ее мать. — Но и я виновата — поддалась на твои мольбы и уговоры. Больше никакого Лондона, детка, по крайней мере пока щечки снова не порозовеют.

Тесса только рада была с ней согласиться. Она и думать не могла о том, чтобы вернуться в город, где ей снова придется увидеться с братом. Только тогда, когда она сможет смотреть на него невозмутимо и хладнокровно. А сколько понадобится времени на это, она не знала.

Неделю она провела в постели — рыдала и думала, думала до изнеможения, а в воскресенье утром встала, пошла, как обычно, с матерью в церковь, потом прогулялась с собаками и вернулась домой к ленчу. Гостей никаких не было, поэтому они втроем расположились в малой столовой. А когда перешли пить кофе в гостиную, пришел Риггз и объявил:

— Полиция хочет вас видеть, милорд.

— Полиция! Надеюсь, ты не превышал скорости, Риггз? — пошутил епископ.

— Нет, милорд. Боюсь, дело серьезнее.

Епископ, обычно сдержанный и доброжелательный, взглянул на Риггза встревоженно.

— В таком случае мне лучше пойти и все выяснить.

— Возможно, они пришли из-за тех цыган, которым ты разрешил разбить лагерь на Лейки Хилл, — сурово сказала его жена. — Говорила я, что ничего хорошего из этого не выйдет. Наверняка они вторглись в чужие владения или что-нибудь в этом роде. Надеюсь, когда ты утром гуляла с собаками, ты в том направлении не ходила? — спросила она у дочери.

— Нет, мама, — ответила Тесса. Доротея пристально взглянула на побледневшую дочь.

— Тебе что, снова нехорошо? Или тебя что-то беспокоит? В последнее время ты вела себя, как будто потеряла двадцать фунтов, а нашла пенни. — Она помолчала. — Может, ты влюбилась?

Тессе захотелось расхохотаться.

— Нет, мама.

— Если ты дуешься потому, что мы слишком рано уехали из Лондона, мой тебе совет — забудь об этом. И что ты бродишь как тень, словно ждешь чего-то! Девушкам твоего возраста не следует слишком много думать о будущем. Не беспокойся, когда это будущее постучится в дверь, я предупрежу тебя.

И она снова углубилась в «Санди таймс», а Тесса вернулась к своим мыслям.

Риггз проводил епископа к ожидавшим его офицерам полиции и через несколько минут вернулся в гостиную. Доротея взглянула на него и тотчас вскочила на ноги.