Дьявол Цивилизации - [44]
Тут Тюлин взял и натуральным образом плюнул на схему, непотребным действием этим выразив свое отношение к ней.
— Прекрати безобразничать! — крикнул я ему.
— А я все… Б-больше не б-буду… — сказал он раскаянно и направился к столу.
В помещении блочного щита кроме нас никого не было.
— Н-ненавижу! — сказал Тюлин.
— Кого?
— Схему эту н-ненавижу… И эту атомную энергию… Фот… Н-ненавйжу и эту проклятую смену… Галочка от меня уехала… Вынула душу, из меня…
— Кто, Галочка?
— Смена вынула душу… Желудок болит… Фот, выпил маленько…
Он пнул ногой и выбил из-под стола пустую бутылку от «Зверобоя». И глубокомысленно улыбнулся, сложив губы в какую-то деформированную улыбку, как это делают сильно пьяные. «Фот» говорил он вместо «вот», потому что губы его плохо слушались.
— Тьфу! — плюнул он, но липкая слюна растеклась по подбородку. Он вытер ее рукавом пиджака и сел за стол.
Моя прежняя уверенность относительно моих предстоящих действий почему-то развеялась. Я стоял, смотрел на него и не знал, как поступить.
Честно говоря, хоть отдаленно, но я все же разделял его неприязнь к этой красивой схеме, к блочному щиту управления, ко всей этой знаменитой атомной электростанции, на которой за пять лет работы в смене я да и мои товарищи устали от железного и шумового однообразия. Время уходило, мы старели… И я не ошибусь, если скажу, что вечная тема наших пультовых разговоров была: как бы куда уйти в другое место, где было бы живо и интересно жить и работать, где бы не пахло и не засасывало болотом стереотипа. Но куда? Большинство из нас, начальников смен, мечтало о том времени, когда нас, опытных работников, заметят, позовут на одну из строящихся атомных станций. Появится возможность уйти на дневную работу, где хоть спать ночью нормально можно будет. На этом, впрочем, дело ограничивалось. Атомные станции строились, нас никто не звал. На своей АЭС тоже ведь надо работать…
Конечно, что там греха таить — первые два-три года работать было интересно. Освоение новой технологии, эксперименты, опыты и прочее…
Вот… Так что в какой-то степени я разделял неприязнь Тюлина… К тому же — у него жена уехала. Не просто на курорт куда-нибудь или к маме… Вообще…
«Но надо же, наконец, и меру знать…» — думал я.
И первое, и самое строгое, что я себе положил, — это не опускаться ни в коем случае. А этот Тюлин, хоть он и коллега мой, но опустился форменным, безобразным образом.
«Ладно, — решил я про себя, — на этот раз прощаю. Но попадешься еще раз — держись! На полную катушку влуплю…»
Я взял оперативный журнал, чтобы ознакомиться с тем, что сделано за сутки. Во всех сменах записи как положено быть. А вот у Тюлина…
Вначале все нормально — красивый аккуратный почерк. Я и раньше замечал, когда Тюлин пишет, то любуется, даже голову набок склоняет… Так вот, в начале записи он явно трезвый был. И вдруг… Словно ураган на его почерк навалился. Буквы вкривь, вкось, иные вовсе повыскакивали. Здесь он уж точно бутылку «Зверобоя» раздавил. А запись его читалась так:
«Сдлал бход прзвдствных помщений. Змчаний нет…»
А роспись о сдаче смены и вовсе ни на что не походила. Абракадабра какая-то…
«Вот тебе и прости…» — подумал я. Завтра же мне скажут и будут правы: «У кого принял смену? Почему без замечаний?»
Явно ставлю себя под удар… Я посмотрел на Тюлина. Это был очень стройный, но и весьма тощий, с какой-то истонченной плотью человек. При росте сто семьдесят пять он был узок в кости и имел очень маленькою головку. Я читал про индейцев-шуанов, которые, убивая врагов, отрезали и высушивали их головы… Глядя на Тюлина, я часто думал, что его голову кто-то начал сушить, но почему-то не закончил… Такое сравнение казалось мне жестоким, но почему-то приходило на ум…
Лицо его всегда было землисто-бледно и полно какой-то плотоядной самоуверенности. Машинист реакторного зала Мальцев, увидев его раздетым в санпропускнике, сказал как-то:
— У него какие-то жилы тонкие, как у дитя…
И лишь глаза у этого человека были весьма, я бы сказал, выразительные. В трезвости они имели нагловатое выражение превосходства над себе подобными. Под легкой «мухой» наливались чернью, становились огромными и излучали какую-то извинительно-просительную беспомощность. При солидном возлиянии поддергивались поволокой и обретали философски-хамское небрежение всем сущим. Были, впрочем, и переходные оттенки, и проявлялись они в разных случаях по-разному…
Я смотрел на него и испытывал какое-то странное, трепетное чувство, хотя и с оттенком комизма. Сейчас этот человек волею случая находился в некоем смысле в моей власти. Я мог его, так сказать, «казнить», мог миловать. Все это, правда, в пределах величины страха, который владел человеком за место работы и кусок хлеба, который она ему давала. Но тем не менее. Чувство, мною испытываемое, было бы обостренней, если бы я видел, что человек, сидящий рядом, постиг свою возможную «участь» и был полон хотя бы подобия страха. Но увы! Объект моей краткотечной «власти» был невменяем…
— Н-ну, я п-пошел? — спросил Тюлин, и голова его упала на стол.
— Иди, — сказал я, расписавшись в, приеме без замечаний этой ужасной смены и зная, что завтра меня ожидают неприятности и объяснения с начальством. — Иди…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книгу Григория Медведева составляют повести и рассказы, основанные на реальных событиях. Экстремальность обстановки, в которую попадают герои — действие происходит на атомных электростанциях и судах, — позволит читателю во многом по-новому взглянуть на проблему атомной энергетики.
"После Чернобыля нет нужды разъяснять читателям, сколь остра и злободневна сегодня проблема: «Человек и АЭС», «АЭС и окружающая среда». Повесть «Энергоблок» об этом. В центре ее — начальник отдела радиационной безопасности В. И. Палин, всю жизнь отдавший атомной энергетике. Центральное событие повести — пуск атомной станции в тот момент, когда АЭС не готова к пуску; и расплата за торопливость — радиоактивное заражение водоемов, окружающего пространства и помещений самой станции.".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это повесть о Чукотке, где современность переплетается с недавним первобытным прошлым далекой окраины нашей страны. Главная героиня повести — дочь оленевода Мария Тэгрынэ — получила широкое образование: закончила педучилище, Высшую комсомольскую школу, сельскохозяйственную академию. Она успешно применяет полученные знания, где бы ни протекала ее деятельность: в райкоме комсомола, на строительной площадке атомной электростанции, на звероферме, в оленеводческом стойбище.Действие повести происходит на Чукотке, в Москве и Ленинграде.
«… Все, что с ним происходило в эти считанные перед смертью дни и ночи, он называл про себя мариупольской комедией.Она началась с того гниловатого, слякотного вечера, когда, придя в цирк и уже собираясь облачиться в свой великолепный шутовской балахон, он почувствовал неодолимое отвращение ко всему – к мариупольской, похожей на какую-то дурную болезнь, зиме, к дырявому шапито жулика Максимюка, к тусклому мерцанью электрических горящих вполнакала ламп, к собственной своей патриотической репризе на злобу дня, о войне, с идиотским рефреном...Отвратительными показались и тишина в конюшне, и что-то слишком уж чистый, не свойственный цирковому помещению воздух, словно сроду ни зверей тут не водилось никаких, ни собак, ни лошадей, а только одна лишь промозглость в пустых стойлах и клетках, да влажный ветер, нахально гуляющий по всему грязному балагану.И вот, когда запиликал и застучал в барабан жалкий еврейский оркестрик, когда пистолетным выстрелом хлопнул на манеже шамбарьер юного Аполлоноса и началось представление, – он сердито отшвырнул в угол свое парчовое одеянье и малиновую ленту с орденами, медалями и блестящими жетонами (они жалобно зазвенели, падая) и, надев пальто и шляпу, решительно зашагал к выходу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе сатирических новелл виртуозных мастеров слова Ильи Ильфа и Евгения Петрова «1001 день, или Новая Шахерезада» лежат подлинные события 1920-х годов, ужасающие абсурдом общественных отношений, засильем бюрократии, неустроенностью быта.В эту книгу вошли также остроумные и блистательные повести «Светлая личность», «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска», водевили, сценарии, титры к фильму «Праздник Святого Йоргена». Особенный интерес представляют публикуемые в книге «Записные книжки» И.Ильфа и воспоминания о нем Е.Петрова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.