Дядя Митя — Айболит - [16]

— Что мне сделать? — спросил непробужденный к природе мальчик, которому надоело быть низеньким и беспомощным даже перед обыкновенными насекомыми. — Кроме меня, здесь нет никого, кто бы нуждался в помощи!

— Посмотри внимательно вокруг! — подсказала камышовая муха.

И Саша первый раз в жизни внимательно вгляделся в мир, окружавший его, тем более что мир этот заметно вырос пять минут тому назад.

И в густых непроходимых зарослях камыша, и в кустах черемухи, краснотала и багульника, и в огромном сосновом бору летали, гудели, ползали, посвистывали, грызли, шумно вздыхали, роились, стучали, постанывали, кормились, прятались, охотились, вылезали из нор и щелей на белый свет и запасали пищу на зиму большое множество жуков, бабочек, стрекоз, гусениц, червей, птиц, насекомых летающих, мышей, ежей, зверьков.

Вот на большой черной от давней сырости сосне, совсем не прячась от постороннего взгляда, беспокойно металась белка с бельчатами. Иногда она замирала на секунду и грустно глядела вниз. Даже в шумном пыльном зоопарке, отметил про себя Саша, в вечном пустом колесе, зверек выглядит куда счастливее и резвее.

— На первый раз помоги белке, — подтолкнула на добрый поступок камышовая благотворительница. — Долгие дожди и ливни затопили ее дупло. А это не только дупло — настоящий склад с грибами, сушеными ягодами, желудями и прочими съестными припасами.

Саша отличался находчивостью в трудных и неожиданных ситуациях. В общем, эта черта свойственна большинству мальчишек, где бы они ни проживали. Мальчик выбрал из прибрежной воды длинные, крепкие на разрыв стебли, похожие на морские водоросли, и сплел из них надежную веревку и вместительную корзинку. Теперь надо было подняться к белке — муха поняла.

— Оседлай меня, Саша, — разрешила камышовая муха, видя, как умело и сноровисто действует мальчик. — Спорим на что хочешь, но ты никогда бы не подумал, что когда-нибудь полетишь на такой доброй и красивой мухе, как я, да притом за полцены. Держись крепче, стартуем строго вертикально! И пригнись, а то сдует ненароком!

Они взвились вверх, потом на крутом вираже снизились к той сосне, где горевала белка с малышами. Камышовая муха зависла над глубоким дуплом, как настоящий вертолет, жужжа и разворачивая по ветру хвостовую свою часть.

Мальчик, прицелившись и изловчившись, метнул в бездну дупла корзинку. Он черпал плавающие на воде орехи, грибы, ягоды, потом подтягивал корзину к себе, до сухого сука, где ждала белка. Вода выливалась сквозь щели, а запасы провианта со дна черпалки; беличье семейство уносило к сухому солнечному холму, чтобы просушить его.

— Не ме-шшш-шшш-шайте работать, детки! — просила разгоряченная муха бельчат, которые колесом крутились вокруг дупла и быстро-быстро цокали.

Очень скоро на холме выросла приличная груда съестного. Саша понял, что белка с малышами почти готова к зиме и не пропадет морозной суровой порой — вон сколько лежало белых грибов. А белый гриб содержит столько белка, сколько добрый кусок мяса. Но самое главное, что труды белки-мамы за половину лета не пропали даром.

— Шабаш! Баста! — остановила работу камышовая муха сразу почти на двух языках, когда выловили последний подберезовик. — Всё. Первое доброе и бескорыстное дело на твоем сельском счету, любезный Саша!

И, глядя на повеселевших белок, Саша сам вдруг захотел сделать что-нибудь нужное, полезное и доброе не только для белки, но даже для змеи или хриплой вороны, которая сидела на вершине ели и прочищала глотку пиратским жутким карканьем, — то, что делал для всех животных каждый день дядя Митя.

Держась берега пруда и повторяя его очертания, муха тем временем уже летела дальше.

— Дым! — крикнул Саша, который в качестве летчика-наблюдателя осматривал лесные пространства. — Вижу большой черный дым у просеки!

Камышовая муха живо развернулась в сторону опасности и пошла на снижение. Над горящей просекой она стала планировать, стараясь пробиться сквозь дымовую завесу и увидеть, что горит.

Дым окутал кустарники и большой конусный муравейник. Рыжие муравьи, несмотря на удушье и угрозу их жизни, бегали вокруг своего жилища организованно, деловито, без паники. Они спасали яички и провиант, заготовленный и уложенный в подземных складах-лабиринтах на все случаи сезонной жизни. Огонь преследовал насекомых буквально по пятам.

Казалось, что пройдет всего несколько минут и всему муравьиному городу грозит неминуемая гибель и разорение.

— Скажи им, — крикнул Саша Фаине, — скажи на муроязыке, чтобы рыли и гребли землю и делали завал из глины вокруг муравейника! Тогда огонь не пройдет!

Муха, знавшая новомуравьиное наречие, ловко передала то, что сказал мальчик. Соскочив с доброго вьючного насекомого, Саша подхватил узловатый сук и стал яростно копать им землю вокруг поселения. Десятки тысяч муравьев захватывали свежую глину челюстями и насыпали высокий вал. Насыпь росла на глазах, огонь беспомощно и зло бился о бесплодную негорючую глину и угасал.

Вскоре лесной пожар потушили. И только синий едкий дым еще долго скитался над травами, болотинами и лесными оврагами.

После тяжелой опасной работы камышовая муха присела на заднюю пару ножек, подмигнула мальчику парой из ста глаз и объявила несколько торжественно: