Дядя Фред весенней порой - [12]

– Он тоже не знает. Какой-то розовый тип.

– Сколько их развелось, однако! Видимо, мода. Фамилия?

– Он пришел, а Хорес сказал: «Привет! Ты ко мне?» А тип сказал: «Да». А Хорес сказал: «Сюда, пожалуйста». И они закрылись в библиотеке, а потом Хорес позвонил Уэбстеру и сказал, чтобы тот уложил вещи и отнес в машину. Он уложил, отнес и сказал: «Я уложил и отнес». А Хорес сказал: «Спасибо», и они с типом ушли. Уэбстер говорит, он был бледный и печальный. Хорес, не тип.

– М-да… – проговорил лорд Икенхем. – Просто не знаю, что и делать. Отвлекся. Мы с Полли рассуждаем. У нее неприятности.

Все, что было рыцарского в Мартышке, бурно взыграло. Он забыл о себе.

– Неприятности? А… ага… Какие?

– Старая, старая история. Нету денег. Ее возлюбленный может купить роскошнейшее кафе, где кормят луковым супом, но никто не одолжит ему ни пенса. Прискорбные происшествия на балу поссорили его с Хоресом. Герцог Данстабл отказал. Я как раз советовал Полли очаровать герцога, и мы гадали, как бы это сделать. Помоги нам. Быть может, нам нужен именно твой свежий, юный ум. Вот Мартышка, Полли. – Граф повел рукой. – Возможно, у него есть идея. Помню, она была года три назад. Словом, он хочет тебе помочь. А, Мартышка?

– Да, конечно.

– Вот видишь. Значит, ты знакомишься с герцогом, незаметно входишь в его жизнь… Он говорит: «Что за прелестная девушка! Как раз для Рикки». Ту т появляется твой антропоид… Это все ясно. Но где, почему, как?

Мартышка задумался. Нелепо думать о том, как помочь прекраснейшей девушке, когда она хочет выйти замуж за другого, нелепо – но приятно. Он напомнил себе о Сирано де Бержераке.

– Герцог где-то гостит, – сказал он наконец. – Хорес не захотел проводить его на вокзал, из-за этого он и поломал мебель.

– Я знаю, где он, – сказал лорд Икенхем. – Он в Бландингском замке.

– У Эмсворта?

– Да.

– Ну вот, – сказал Мартышка, радуясь, что у него – тренированный ум юриста. – Пусть Эмсворт пригласит мисс Плум.

Лорд Икенхем покачал головой:

– Не так все просто. Ты не понимаешь его положения в Бландинге. Есть люди, которые могут приглашать в свой замок прелестных девушек, но Эмсворт – не из их числа. Всем распоряжается леди Констанс.

Мартышка кивнул. Он слышал об этой леди от своего друга Ронни Фиша.

– Пригласи Эмсворт нашу Полли, – продолжал лорд Икенхем, – его сестра вышвырнет ее через пять минут.

– Да, – согласился Мартышка, – я знаю, она – враг рода человеческого. Такие люди, как Ронни Фиш, Хьюго Кармоди и Монти Бодкин, бежали от нее, словно зайцы.

– Вот именно. О Господи, снова звонят!

– Я открою, – сказала Полли и побежала к дверям.

Пока ее нет, Мартышка решил разобраться в одной тайне.

– Дядя Фред, – сказал он, – почему этот Пудинг – ее отец?

– Женился на ее матери.

– Она его падчерица?

– Я выразился сокращенно. Женился, а потом его жена стала ей матерью. Прелестное, замечу, создание.

– Почему прелестное создание вышло за него замуж?

– Почему вообще женятся? Почему Полли хочет выйти за современного поэта с человекоубийственными наклонностями? Почему ты хотел жениться на сорока шести мымрах? Но что это?

– А?

– Я говорю, что это?

– А, что это!

Дверь открылась, вошла Полли, а с нею – лорд Эмсворт, и не в лучшем виде. Вид у него был такой, словно кто-то вынул большую часть его внутренних органов. Примерно так выглядит чучело попугая, когда высыпятся опилки.

– Можно воды? – проговорил он, как проговорил бы олень, ускользнувший от погони.

Полли куда-то убежала, а лорд Икенхем посмотрел на собрата-пэра с немалым интересом.

– Что-нибудь случилось?

– О да!

– Расскажите мне все.

– А Конни? Что я скажу Конни?

– О чем?

– Она будет очень сердиться.

– За что?

– Когда она сердится, жизни нет. Спасибо, моя дорогая.

Выпив воды, несчастный граф чуть-чуть приободрился.

– Помните, мой дорогой, я шел к сэру Родерику, это такой доктор. Моя сестра Констанс сказала, чтобы я его привез для Данстабла. Данстабл ломает мебель кочергой и швыряет яйца в садовников. Вот Конни и сказала, чтобы я привез доктора. А он не хочет!

– Ну и что? Вы же не виноваты. Он занят.

– Виноват! Он не занят! Это из-за меня!

– Да?

– Да. Он говорит, я его оскорбил.

– А вы оскорбили?

– Да.

– Как?

– Сперва я назвал его «Прыщ». Ему не понравилось.

– Не понимаю.

– Как вы думаете, кто этот Глоссоп? Мальчик из моей школы. Очень противный, важный и в прыщах. Я вхожу, а он говорит: «Давненько мы не виделись». А я говорю: «Э?», а он говорит: «Ты меня не помнишь?», и тут я говорю: «Ой, Прыщ!»

– Трогательная встреча.

– Он почему-то покраснел, опять стал важный и спрашивает: «В чем дело?» Я ему все рассказал, а он рассердился. Говорит: «Я занятой человек, какое мне дело до всяких свиней». Всяких свиней!

Лорд Эмсворт потемнел лицом. Рана еще не затянулась.

– Я ему сказал, чтоб не говорил глупостей. То-се, он совсем рассердился. Я как раз вспомнил, что он тогда объелся, его вырвало, а он обиделся. Позвонил лакею и говорит: «В жизни не приеду в ваш Бландинг!» Что же я скажу Конни?

Мартышка заметил в глазах дяди слишком знакомый блеск.

– Прекрасно, – сказал лорд Икенхем.

– Ужасно, мой дорогой!..

– Нет, прекрасно. Истинная удача. Я все вижу.

– Э?

– Ваш ясный ум схватит все мигом. Дело обстоит так: Полли нужно… Да, вы не знакомы? Мисс Полли Плум, единственная дочь Клода Плума-Пудинга. Лорд Эмсворт.