Дядька - [8]
— Послушай, отвернись, а? Бесит меня твоя рожа!
Тут он растопырил два пальца, направляя их девчонке в глаза. Та крепко зажмурилась, жалко наморщив лицо. Панька, видимо, собирался в последнюю секунду свернуть в сторону и провести свою «козу» возле самого ее виска, но тут Горюнец подставил на его пути руку, заслонив ею девочку.
— Вот что, друг мой, — сказал он сурово, — здесь тебе не твои Островичи и даже не Голодай-Слезы. А потому коли пришел, то уж будь ласков тихо сидеть и девчат не обижать. А не то сам знаешь — я два раза не повторяю!
Говорил он спокойно и вполне миролюбиво, однако Панька от этих слов почему-то съежился и притих. Весь вечер он просидел смирно, никому не доставляя хлопот, что было для него, мягко говоря, нетипично. Леську, однако, все равно коробило его присутствие, она чувствовала себя неуютно от его недобро бегающих глазок и особенно оттого, что время от времени он казал ей из-под стола крепкий кулак.
— Зачем ты его позвал? — шепотом укорила она друга.
— А я его и не звал, он сам завалился, — пожал плечами Ясь. — Ты же знаешь, для него никакие законы не писаны. Быстро же у нас, однако, слухи ходят! — подивился он. — Ну да ладно, нехай себе сидит, раз пришел!
За окном было еще светло, но хата уже наполнилась полумраком. Однако никто и не думал вздувать огонь, предпочитая сидеть в полутьме. Гости почти все уже разошлись по домам, осталось всего человек пять, да и те были уже немного не в себе. Выпили самую малость, на большее Горюнцовой горелки бы просто не хватило — всю, что была, осушили на Агриппининых поминках. Хорошо, хоть один бочонок каким-то чудом Леська ухоронила, закопала под навесом в остатки прошлогоднего сена; берегла, видно, на такой вот случай.
И досталось-то всем дай-то бог калишки по две, однако кровь от них горячо разлилась по телу, головы слегка затуманило и не хотелось думать уже ни о чем. Даже у всегда сдержанного дядьки Рыгора немного развязался язык. Поднял он чуть отяжелевшую голову, повел по сторонам заблестевшими глазами и вдруг с веселой тоской в голосе воскликнул:
— Эх, Граня, Граня! И не видишь ты, кто сидит теперь у тебя за столом! Не дождалась ты, милая, а сердце правду вещало…
Горюнец вздрогнул, слыша эти слова; он знал, что рвалось наружу из самой глубины зачерствелого Рыгорова сердца и чего тот не мог, не имел права высказать. Янка встревоженно повел глазами вокруг: не заметил ли кто еще Рыгорову неосторожность, не догадался ли? Но нет, как будто все тихо. Взор его бегло мелькнул по хате, по лицам немногих оставшихся, скользнул в темный угол, где давно уже сидели, прижавшись друг к другу, Митрась и Леська, только мерцали в полумраке их очи.
Горюнец тряхнул головой, разгоняя хмель. Он ощущал себя почти трезвым, только щеки возбужденно горели, да порой тяжело клонило голову.
затянул он мягким глубоким голосом нерадостную старую песню. Рядом высоко и звонко подхватил Вася Кочет, глуховатым баском подтянул дядька Рыгор:
В строй мужских голосов вдруг вплелся девичий, бархатисто-глубокий, звучавший немного ниже, чем обычно бывают голоса окрестных девчат:
Это Леська, не стерпев, подхватила любимую песню. Она любила ее до глубокой сердечной боли, тянущей, жалостливой, бередящей душу. Она не могла объяснить этой боли, но всякий раз, когда слышала она эту песню, на глаза сами собой навертывались слезы, и было в этих слезах какое-то необъяснимо горькое счастье. Может быть, разумом своим она до конца дней она так и не нашла этому объяснения, но сердцем знала всегда: в этой тоскливой песне сказалась вся душа ее народа, угнетенного, обездоленного, задавленного вечной нуждой, панским произволом, однако не погибшего, не покоренного, не превращенного в тупой тягловый скот. Жива его душа — теплая, искренняя, безгранично жалостливая — и вся она излилась в этой печальной песне. Оттого так и бередит песня людские сердца, не дает им покоя.
А Савка все не понимал, смеялся над ее слезами: «И чего ты ревешь, дура, этого ж и не было никогда…» Леська только молча жалела его, как жалеют убогих. Ну, не дано Савке испытать это больное счастье, что же тут поделаешь!
Но до чего же, однако, красива у этой песни мелодия, особенно когда Ясь выводил ее тем мягким глубоким голосом, от которого щемило сердце… Да и просто жаль до слез ту несчастную молодую женщину, которую обратила в калину злодейка-свекровь.
Но отчего Митрась так болезненно сжался, откуда такая тревога на его лице? Почему он так заломил руки — в полутьме видно, как побелели суставы…
Внезапно песня оборвалась. Горюнец обеими руками схватился за грудь, из которой вырвался страшный мучительный хрип, словно кто-то невидимый сдавил ему горло. Леська было вскочила, но Митрась удержал ее на месте: к чему бесполезная суета?
Другие тоже перепугались: Василь, решив, видимо, что он поперхнулся, несколько раз хлопнул его ладонью по спине, Саня Луцук подал воды в темной кружке. Однако Горюнец, опираясь на встревоженного Васю, с трудом поднялся из-за стола и бросился к открытому окну. Тяжело навалясь локтями на подоконник, долго хватал открытым ртом прохладный вечерний воздух…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждое мгновение прожитой жизни моментально устремляется в прошлое. Давным-давно канула в лету и та эпоха, о которой идет речь в данном повествовании. И не важно, хорошими или плохими остаются воспоминания о прошлом, его уже не возвратить... И не стоит пытаться, когда даже есть возможность!В погоне за этим, барон Хермелирда Седрик Дик при помощи древней магии впускает в свои земли неведомых существ. Это обстоятельство вынуждает барона отправить письмо о помощи соседнему землевладельцу. На расправу с врагом в земли Хермелирда отправляются отборные воины во главе с новоиспеченным рыцарем Тимом Эгоном.
Пс.16:8 Храни меня, как зеницу ока; в тени крыл Твоих укрой меня Пс.35:8 Как драгоценна милость Твоя, Боже! Сыны человеческие в тени крыл Твоих покойны: Пс.56:2 Помилуй меня, Боже, помилуй меня, ибо на Тебя уповает душа моя, и в тени крыл Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды Пс.60:5 Да живу я вечно в жилище Твоем и покоюсь под кровом крыл Твоих, Пс.62:8 ибо Ты помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь; Журнал "Тайны и Загадки" №1 (январь 2016).
Дочь друга, зная что я пишу книги, и конкретно сейчас пишу про вампиров, попросила меня написать рассказ по ее сюжету. Главным героем должен был быть мальчик, который случайно нашел бы странный портал. Но он должен был не переместить через него. Наоборот, к нему должен был попасть человек, который бы отдал мальчику амулет. И этот амулет должен был превратить ребенка в вампира. Но не обычного, а лунного. После этого мальчик начал терроризировать округу (дочери друга семь лет и такого слова она не знает, но описанное ей подходит только под это определение)
Джонатан Томас Меривезер — простой американский студент — случайно попадает в волшебную страну, где он оказывается в довольно странной компании вместе со вздорным выдром по имени Мадж и излишне эмансипированной девицей Талеей. Любовь к рок-музыке неожиданно помогает главному герою выпутываться из сложных ситуаций, хотя, как показывает практика, пение под гитару приводит иногда к довольно странным результатам.
Добро пожаловать в волшебный мир Маригрота! Место, в котором сплетаются нити судьбы древних чудовищ, затерянных миров и могущественных чародеев. Место, в котором драконы управляют временем, разрушенные колодцы переносят в прошлое, таинственные артефакты дают ключ к разгадке многовекового пророчества. Место, в котором обычному подростку предстоит пройти сложнейшие испытания, побывать на исчезнувшей Атлантиде, вернуть в Междумирье волшебный камень Туаои и стать Вершителем судеб целого созвездия.
Сборник рассказов «Когда придёт Большая Вода». История о людях, живущих в мире «Всемирного Потопа». Сборник существует и расширяется в виде рассказов, описывающих события, ситуации и чувства персонажей произведения.