Двухместное купе - [20]
Тут же на верстаке стояли баночки с красками и кисточками.
А над верстаком с большими тисками, на деревянном щите, в специальных сотах висели разные инструменты — пассатижи, дрели, рожковые и накидные ключи, отвертки...
В полутемной глубине, между задней стенкой гаража и капотом «Запорожца», Лидочка Петрова учила Толика-Натанчика целоваться «по-настоящему» — взасос.
— И языком, языком!.. Сколько раз говорить?! — тяжело дыша, говорила Лидочка.
— На хрена?! — так же тяжело дыша, удивлялся Толик.
— Надо!!! И не отклячивай от меня задницу!.. Прижмись крепче.
— Так неудобно же... — стыдливо опускал голову Толик.
— Чего тебе неудобно?! То, что я там, внизу, тебя чувствую? Да?
— Да.
— Так это же прекрасно! Значит, ты меня любишь...
— А чего же ты мне тогда не даешь?! — разозлился Толик.
— «Хороший вопрос», как говорит мой папа. Не время. Пробуем еще раз. Не забывай про язык! Обними меня...
— У меня руки грязные. В краске.
— Не боись, это моя забота, — усмехнулась Лидочка. — Давай, давай! И не закрывай глаза. Смотри только на меня...
Но в этот момент снаружи от ворот раздался голос:
— Самоха! Самоха, ты здесь?..
— Погоди, — насторожился Толик-Натанчик, освободился от Лидочкиных объятий и шепнул ей: — Не выходи. Я один потолкую...
— Самоха!!! Толян!
— Иду, иду! Чего блажишь?
Толик вышел из-за «Запорожца» к воротам. У гаража стоял длинный, на полголовы выше Толика-Натанчика, приблатненный пэтэушник Зайцев.
Тот самый Заяц, которого Толик победил в финальной схватке на матчевой встрече по вольной и классической борьбе.
Метрах в трех от Зайца стояли четверо из его зайцевской кодлы.
— Здорово, Самоха! — широко улыбнулся Заяц.
— Привет, Заяц, — напряженно ответил Толик.
Заяц нагловато оглядел Толика, закурил, облокотился о гаражные ворота и, ежесекундно сплевывая, спросил Толика-Натанчика:
— Слушай, Самоха, скажи честно — ты кто по нации?
Четверо, стоявшие за спиной Зайца, заржали...
Толик втянул в себя воздух, сжал зубы, но промолчал. Только лишь смотрел в лицо Зайцу точно так же, как тогда — в финальной схватке.
Но Заяц его молчание понял неправильно, рассмеялся благодушно:
— Не бзди, Самоха! Мы тебя не тронем. Только по-честному — какая есть твоя настоящая нация?
Тут из глубины гаража, из-за «Запорожца», вышла Лидочка Петрова — очень красивая двенадцатилетняя девочка в очень коротенькой соблазнительной юбочке, встала рядом с Толиком-Натанчиком Самошниковым и спокойно сказала с удивительным для ребенка женским презрением:
— Шел бы ты отсюда, Заяц, к ёбаной матери!
Зайцевская кодла да и сам Заяц на мгновение оторопели...
Но уже через секунду Заяц выхватил из кармана кусок стальной цепи, намотал ее на руку и с размаху шарахнул цепью по верстаку!
Опрокинулась и пролилась баночка с черной краской, упали на пол свежевыкрашенные номера «Запорожца»...
— Захлопни пасть, сучара поганая! — прохрипел Заяц. — А не то я и тебя, и твоего кобелька так уделаю, что вас по чертежам не соберут! Тут, Самоха, тебе не борцовский ковер. Здесь ты у меня не выкрутишься!..
Толик повернулся к Лидочке, тихо сказал со вздохом:
— Ах, жаль, я своим слово дал — не возникать... — Потом посмотрел на Зайца и тоскливо проговорил: — Нет, правда, Заяц, шел бы ты отсюда... — И стал поднимать с пола упавшие автомобильные номера.
Заяц победительно рассмеялся:
— Уйду, уйду, век свободы не видать. Ты только ответь мне — кто ты есть по нации?
— А ты? — спросил Толик.
— Я-то русский! — хохотнул Заяц.
— И я — русский.
— Ладушки... — сказал Заяц. — Тогда кто же это за тебя на соревнованиях болел?
— Я болела! — с вызовом сказала Лидочка.
— Заткнись, сявка малолетняя. Отвечай, Самоха!
— Ну, дед еще болел, бабка...
— О, бля! Чего и требовалось доказать! — повернулся Заяц к своим. — То-то мой пахан тогда вернулся с соревнований и спрашивает: «А что за старые жиды за вашего Тольку Самошникова болели?!»
— Й-е-эх!!! — на высокой звенящей ноте дико вскрикнул Толик-Натанчик и по рукоятку всадил большую отвертку в тощий живот Зайца.
У Зайца потрясение открылся рот, страшно округлились глаза, и все гаражи огласились его тихим, очень испуганным визгом:
— Убили-и-и-и-и!..
— Атас, пацаны!!! — крикнул кто-то из зайцевских. — Рвем когти!..
Все четверо в панике бросились к выезду из гаражей...
Заяц протянул было слабеющие руки к Толику, хотел ухватиться за него, чтобы не упасть...
...но Толик резко выдернул окровавленную отвертку из теряющего сознание Зайца и бросил ее на пол гаража.
Не найдя опоры, Заяц зажал живот руками и, тоненько завывая от боли и ужаса, спотыкаясь, тихо побежал вон из гаражей...
Толик решительно сел за руль «Запорожца», моментально завел двигатель и буквально прыжком вылетел из гаража!
— Давай в машину этого мудака! — крикнул он Лидочке.
В секунду догнал Зайца, выскочил из-за руля и вместе с Лидочкой втащил его в машину...
... А потом «Запорожец» без номеров мчался несколько кварталов до травматологического пункта...
— Держись, сволочь!.. — кричала Лидочка Зайцу, зажимая ему рану рукой. — Не подыхай, подоняра!!!
ПРИЕМНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ПУНКТА ТРАВМАТОЛОГИИ
Еше через несколько минут Заяц уже лежал в приемном покое, над ним хлопотали врачи, а Лидочка отмывала руки от крови Зайца.
Роман В. Кунина «Кыся» написан в оригинальной манере рассказа — исповеди обыкновенного питерского кота, попавшего в вынужденную эмиграцию. Произведение написано динамично, смешно, остро, полно жизненных реалий и характеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора». Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу. Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?! Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!
Война — и дети...Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но — дети!Или — мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...А если — не погибнут?Это — правда о войне. Правда страшная и шокирующая.Сильная и жесткая книга талантливого автора.
Мудрая, тонкая история о шоферах-дальнобойщиках, мужественных людях, знающих, что такое смертельная опасность и настоящая дружба.
Продолжение полюбившейся читателю истории про кота Мартына.. Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится - Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам, свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил водку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А потом, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ванну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных типов, каждый раз приговаривая: - Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.