Тот лишь слегка качнул головой в знак того, что слушает. Вернон, изобразив любопытство, небрежно спросил:
– Это ты разнёс Квисленд?
Грогган повернулся, и пустой взгляд на мгновение разверз в воображении архимага ледяную бездну, которая таилась внутри пришельца. По мыслям Вернона пошло онемение, плавно спускающееся всё глубже – туда, где сжалась в испуге его душа. Это было очень страшно – смотреть в глаза тому, кто мановением пальца может обратить тебя в пыль, но архимаг изо всех сил старался не отвести взгляд.
А потом Грогган ушёл. Без шума, без вспышек – как всегда, словно его и не было. Вернон с облегчением вздохнул и закрыл глаза.
Каждая встреча с этим человеком будто медленно его убивала, но архимаг знал, на что шёл. Он знал, что когда-нибудь привыкнет, перестанет замирать, как кролик перед удавом. А однажды он тоже посмотрит на этого человека сверху вниз.
Нужно только запастись терпением.
– Да сколько же это будет продолжаться?
Под ногами мерзко хлюпало. Сырость пробиралась под одежду, вызывая озноб.
– Сначала холод и снег, а теперь эта вонь и мерзкая жижа! Когда уже будет нормальная кровать?
Сгущающиеся сумерки постепенно поглощали окружающий пейзаж, скрывая в тумане редкие деревца и островки растительности, торчащие из грязной воды. Где-то неподалёку кричала одинокая выпь. Укоротившийся осенний день умирал, давая жизнь набирающей силу ночи.
– Знал же, ничего хорошего не будет. Сидел бы дома, так нет же, попёрся с вами!
– Всё, привал, – скомандовал я, игнорируя привычное нытьё гнома.
Мы вышли на очередной островок земли, заросший чахлым багульником и болотным миртом. Чтобы устроить стоянку, пришлось расчистить немного места. От всеобъемлющей сырости даже сушняк горел очень неохотно, но всё же это было лучше, чем в горах. На огонь почти сразу попала лысуха, убитая Рэном после обеда.
– Я так понимаю, это ещё не болото, – высказался я за ужином.
– Да, судя по всему, основные топи впереди, – отозвался Рэн. – Местность понижается, воды становится всё больше.
Гном только закатил глаза и закинул в рот кусок утки.
– Ты уверен, что мы найдём дорогу? – я поднял глаза на пуэри.
– Могу гарантировать, что не утонем, если никто не будет лезть впереди меня. Поблуждать придётся, конечно, как без этого... Сколько, говоришь, лиг до западного края болота?
– Не меньше сорока.
– Большое... За месяц, думаю, выберемся. Если повезёт – меньше.
– Если повезёт? – не вытерпел Кир. – Повезёт?!
– С едой особых проблем быть не должно, – продолжал пуэри. – Многие виды птиц остаются до самых снегов. Кроме того, есть несколько видов ягод, которые вполне съедобны. Может, наткнёмся на лося, если они здесь водятся. Вот с питьевой водой могут быть проблемы.
– Насчёт этого не переживайте, – кивнул я. Немного поигравшись с нужным заклинанием, можно создать очищающее.
– Не нравится мне здесь, – с кислой миной проворчал Кир.
– Это мы уже давно поняли, – невозмутимо отозвался Рэн.
– Нет, я не о том, – отмахнулся гном. – Здесь тянет чем-то не тем. Бородой чую, огребём мы здесь.
– С чего ты взял? – удивился пуэри.
– Интуиция подсказала! – огрызнулся в ответ копатель.
– Кто подсказал?
Я удивлённо взглянул на охотника. Вид у него был недоумевающий. Похоже, он действительно не понимал, о чем речь.
Однако я прекрасно понимал, о чём говорил гном. Ко мне тоже приходила беспричинная тревога – почти каждый раз, когда мы выдвигались с привала. Но слишком уж эта тревога была ненавязчивой, так что я просто от неё отмахивался. А между тем мерещилось не мне одному.
– Ты, наверное, ещё не знаешь это слово, – предположил я.
– Да нет, я, похоже, схватил его смысловую нагрузку, – задумчиво проговорил Рэн.
– Но?..
– Но, боюсь, пуэри не могут похвастаться наличием чутья или интуиции.
– В смысле? – опешил я.
– Я слышал и читал о том, что наши далёкие предки могли предчувствовать некоторые... события. Это какой-то древний биологический механизм, неразрывно связанный с выживанием. Но мой народ совершенствовался десятки тысяч лет, необходимость в выживании отпала у нас давным-давно. Так что и эти предчувствия… исчезли. Пуэри не руководствуются наитием, потому что его у нас не бывает, – Рэн пожал плечами. – Видимо, у остальных рас это не так.
– У остальных рас ещё много чего не так, – со вздохом согласился я.
А про себя добавил: «к сожалению».
– Не знаю, – поразмыслив, с сомнением протянул гном. – Я без своей чуйки давно бы на корм глубинным тварям пошёл. И сейчас она мне подсказывает, что лучше бы нам поскорее из этого болота свалить.
– Тут я твою чуйку полностью поддерживаю, – вздохнул я. – Нам некогда особо блуждать.
Кир с Рэном переглянулись, и охотник спросил осторожно:
– Думаешь, она в беде?
Все понимали, что он имеет в виду Лину. Мои спутники будто приняли негласное правило не говорить о ней, словно это была какая-то больная тема. Все знали, что мы идём на поиски моей ученицы, но у каждого, видимо, имелось мнение, которое он оставлял при себе. Это бы раздражало меня, не скажи я с самого начала, что никого не держу. А так они просто вели себя как чудаки – ну чего, спрашивается, изображать тактичность там, где это не требуется?
