Двухголовая химера - [21]
Помолчав, Кир вздохнул и зашёл под тент, к костру. Я сел напротив него, решив ещё раз перечитать дневник Муалима.
Мне стало очень интересно, каким именно образом некромант обустроил своё «неживое» существование. Если отбросить мораль и подоплёку, само его изобретение тянуло на звание гениального. Я не знал подобных примеров и сильно сомневался, что они вообще были. А мне бы такое умение, пожалуй, пригодилось. Именно поэтому я снова и снова возвращался к записям мертвеца в поисках хоть какой-нибудь подсказки.
Но Муалим, похоже, потому и отдал мне дневник, что в нём ничего важного не было. Это очень меня огорчало, но я не сдавался, всерьёз намереваясь зачитать старые страницы до дыр.
– Эн? – позвал гном.
– М? – отозвался я, не отрывая взгляда от неровных строчек.
– Что ты будешь делать, когда найдёшь девчонку?
Я задумался на секунду.
– Там видно будет.
– То есть у тебя нет никакого плана? – удивился Кир.
Каким-то странным был его голос – словно гном надеялся на другой ответ. Я поднял глаза. Он смотрел на меня беспомощным взглядом, который я расценил, как очередную попытку указать мне на мою глупость.
– Есть план больше её не терять.
Копатель промолчал, а я снова погрузился в чтение.
– И ты не знаешь, куда направишься, – после долгой паузы заключил гном.
– В чём дело, Кир? – не выдержал я. – У тебя опять засвербело? Я же говорил, что никого не заставляю со мной идти!
– Да ни в чём, – насупился копатель. – Забудь.
И тут это случилось.
Под тент влетела призрачная пчела, золотистым росчерком описала два круга над нашими головами, зависла ненадолго и просто растворилась в воздухе, оставив после себя едва заметную, медленно оседающую пыльцу.
Мы с гномом уставились на неё, как на божественное явление.
– Мне не почудилось? – наконец выдавил Кир. – Это же…
– Рэн, – моё лицо расплылось в улыбке. – А что я тебе говорил, борода?
Ночью меня разбудил низкий нарастающий гул, и совершенно неясно с какой стороны – будто со всех сразу. Поднявшись, я увидел Кира, сидящего в темноте возле входа в наше укрытие, смотрящего на снег, неизменно валящийся с неба тяжёлыми хлопьями.
– Ты чего? – спросил я, продирая глаза.
– Не спится, – копатель даже не повернул головы. – Слышишь?
Шум понемногу стихал.
– Конечно, слышу.
– Это сошла лавина. Молись, чтобы это случилось не на перевале.
Следующий день прошёл в ожидании. Около трёх часов после полудня закончился снегопад, а ещё через час – о чудо! – выглянуло солнце. Сугробы теперь доходили мне до пояса, а гному – до груди. Поднялся ветерок, заставивший тканевую крышу хлопать незакреплёнными краями. Похолодало.
Только перед самым закатом со стороны северо-восточных пиков появилась фигурка, с трудом продирающаяся сквозь снег. Мы с Киром с нетерпением ждали снаружи.
Он выглядел неважно, был бледен, странно помят, небрит, на шее виднелись следы чьих-то когтей, уже заросшие, но все ещё набухшие кровью. И, тем не менее, подходя ближе, он улыбался нам.
– А я-то и вправду думал, что ты расшибся в лепёшку, парень, – сказал гном, прежде чем заключить Рэна в жёсткие объятия.
– Как ты выжил? – спросил я, когда настала моя очередь похлопать охотника по плечу.
Тот странно посмотрел на меня, задержав взгляд на лице, и его анима на секунду мигнула синим.
– Дайте мне отдышаться, и я всё расскажу.
Немного позже, когда мы вскипятили для него немного воды и укутали в мех, чтобы согреть, он поведал о падении и о том, как ему удалось схорониться в каменной нише. Мы с Киром то и дело удивлённо переглядывались.
– Ну и везунчик! – вставил гном. – Нет, я бы там точно сдох. Но тебе-то как повезло!
– Не уверен, – сказал Рэн задумчиво.
Он отхлебнул кипятка из единственной оставшейся у нас кружки и кашлянул, уставившись на поднимающийся пар. Мы не торопили с рассказом – уже почти стемнело, выдвигаться было поздно.
– Крюк после падения я так и не нашёл, – продолжил пуэри после паузы. – Должно быть, в том же выступе и остался. В общем, больше всего я боялся, что заблужусь. Карта осталась у тебя, у меня не было копии. Пришлось почти сразу использовать поисковое плетение, чтобы держаться направления. К вечеру третьего дня вышел на возвышенность, но был уже далеко к югу от вас. Вернее, я предполагал так. Той же ночью пришлось отбиваться от каких-то зверей, мохнатых, похожих на больших людей. Они напали вчетвером, да так неожиданно, что я едва успел отскочить. Вот, наградили, – он указал на шею. – Но больше они меня догнать не смогли.
– Мы тут беспокоились, что он убился, бедолага, а у него там оказывается лучше, чем у нас было! – воскликнул Кир, впрочем, без зависти.
– Не знаю, как было у вас, но я особо не напрягался. Идти, правда, пришлось больше и быстрее. Поэтому дрова я выбросил, не ругайтесь. Мясо почти всё сохранил.
– Это ты молодец, – кивнул гном.
– Ещё день я плутал по горам, пытаясь определить, как попасть обратно на нашу тропу. Ничего не получалось. К вечеру решил идти строго на запад в надежде хотя бы не отстать. Шёл и днём, и ночью. Утром оказалось, что тропа, по которой я шёл, забрала к северу. Ну, думаю, теперь правильно пойду. Но тропа сначала ухнула вниз, а потом пошла по ущелью на восток. Пришлось вернуться, искать ещё пути. В одном месте мне удалось залезть на возвышенность, с которой я перепрыгнул на другую… Поскакал, в общем, пару часов, нашёл ещё тропу. По ней шёл до ночи и снова запустил заклятье. Тогда вас и отыскал.
Близится конец эпохи. Мир, как и все его жители, медленно сходит с ума. Нет больше безопасных мест, нет надёжных людей. Остаются считанные дни до... чего? Никто не знает, но все чувствуют: грядёт Нечто. Энормис один из тех, кто пытается противостоять предвестнику миллениума. Беда в том, что делать это приходится в одиночку, и силы на исходе. Даже самые близкие сомневаются в нём, а его второе "я" только подливает масла в огонь. Но эта двухголовая химера знает наверняка: скоро всё закончится. Так или иначе.
В мир Нирион нечасто забрасывает иномирцев. А так, чтобы он не понимал ни слова, не умел даже говорить, но при этом умел колдовать - вообще случай уникальный. Конечно, со временем чужак приходит в себя, но не до конца - ни имени у него нет, ни прошлого, ничего. Ни дать, ни взять, жизнь с чистого листа. Можно было бы позавидовать парню, но он-то понимает, что ничего хорошего в этом нет. Тем более что есть у этого человека странности, которые умным людям не дают покоя - потому что рано или поздно они многим аукнутся.
В 23 веке у человечества не осталось причин для страха. Войны позади, экология восстановлена, новые технологии решили проблемы перенаселения и недостатка ресурсов. На Земле установилось относительное спокойствие. Прогресс даровал людям уверенность в завтрашнем дне. Но не случится ли так, что он же её и отнимет?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.