Двухголовая химера - [107]

– Можешь не благодарить.

Надо мной стоит Отражение, пронизывая насквозь насмешливым взглядом. Злоба и помешательство рассеялись без следа, и глаза мои с радостью впились в голубое небо, покрытое тонкими пёрышками облаков.

– Делай это почаще, – сказал я, поднимаясь на ноги.

Грудь оказалась цела, никаких следов кошмара, овладевшего мной, уже не осталось.

– Я тебе не спасатель, – ответил двойник и сел на сотворенный прямо из воздуха стул.

– А мне казалось, что именно в этом ты видишь свою миссию.

– Но твои кошмары – это твоя проблема. Ты не калека и не душевнобольной, сам в состоянии справиться со своими тараканами.

Бескрайняя равнина, покрытая приятной короткой травкой, равномерно освещалась стоящим в зените солнцем, лёгкий ветерок покачивал мягкие стебельки, превращая зелёный ковер в волнующееся живое покрывало.

– Они съедают меня изнутри, и сапогом до них, увы, не дотянуться.

– Не ной.

– Это так и есть. Ты должен знать это как никто.

– Хватит себя жалеть! – не вытерпело Отражение и добавило свою любимую фразу. – Соберись, тряпка!

Я сотворил себе удобное кресло и сел в него, ничего не ответив.

– На тебя надеются другие, те, кто остался в живых, – уже спокойнее продолжил двойник. – И хватит меня игнорировать!

С этими словами он распылил кресло, и я растянулся на траве.

– Мне нечего тебе ответить, – поднявшись, сказал я и сотворил себе новое.

– Потому что ты – тряпка. Говорил, «не привязывайся»? Говорил, «потеряешь»? А ведь это только начало, – мой собеседник понизил голос, и лицо его перекосила злоба. – Ты потеряешь ВСЕХ. А потом ещё и то, что никогда не думал, что потеряешь.

– Спасибо. Как только ты это сказал, мне сразу стало легче.

– Всегда пожалуйста, – сделав вид, что не понял сарказма, улыбнулся собеседник. – Знаешь, в чём твоя проблема?

– В том, что у меня раздвоение личности?

– В том, что ты ждёшь, что всё станет как раньше. Но так не бывает. «Как раньше» никогда не возвращается, как реки не текут вспять. Даже если ты будешь очень стараться вернуть былое, у тебя не получится. Время не вернётся назад, ни при каких обстоятельствах, и не даст тебе испытать одно и то же чувство дважды.

– Я не пытаюсь, если ты не заметил, – вздохнул я, устало отвернувшись.

– Не пытаешься, но хочешь, – кивнуло Отражение, и огляделось вокруг. – Ты застрял в прошлом и превращаешься в старика. Нудного, ворчливого, озлобленного старика с рваными сетями, который пытается снова поймать в них золотую рыбку. Но этого не будет. Дам тебе самый простой совет – ищи нечто новое, и как знать, не окажется ли это новое лучше прежнего.

– Да, вдруг я поймаю в свои сети левиафана, – хмыкнул я, – и он утянет меня на дно морское. Это не я застрял в прошлом, а прошлое застряло во мне. И я не могу от него избавиться, потому что если мне это удастся, от меня ничего не останется.

Отражение замерло, размышляя.

– Пройдёт время, и ты успокоишься, – сказало оно тихо. – Как бы сильно ты не был уверен в обратном. Ты видел мои воспоминания. Я не избавился от них, как видишь. Хочу тебе кое-что показать, – сказал двойник и поднялся.

Небо померкло в одно мгновение – его затянули блестящие чёрные тучи, равнина превратилась в неровную каменную пустыню, из которой тут и там вырывались вверх гигантские вулканы. Пространство заполнилось грохотом и воем невиданной силы ветра. Каждая из гор с разорванной верхушкой извергалась, обливаясь лавой, иногда очередной выброс сопровождался взрывом с настоящей ударной волной, и тугая раскаленная струя выстреливала в небеса на целую версту. Тяготение здесь явно было намного слабее привычного, потому что твердеющие на лету капли улетали прочь так медленно, что казалось, будто они никогда не вернутся на поверхность.

– Это не прекращается здесь ни на миг, – крикнул двойник, и я ни за что не услышал бы его, если бы не усиливающая голос магия. – Этот мир извергается через сотни кратеров и за последние десять тысяч лет уменьшился почти вдвое. Напоминает описываемый церковниками ад, не так ли?

– Как это связано со мной?

– А ты подумай!

Очередной взрыв раздался совсем рядом, но нас, защищённых какой-то неведомой силой, лишь обдало волной ледяного воздуха.

– Здесь слишком холодно, чтобы думать!

– Рад, что ты заметил! – улыбнулся двойник, и о щит над его головой разбился огромных размеров булыжник, ещё недавно бывший в жидком состоянии. – У этого мира очень необычная орбита – зимой здесь настолько холодно, что немногочисленная вода замерзает в лёд, который намного крепче стали, а летом так жарко, что идут дожди из раскалённого железа! И один год здесь равен почти двум сотням лет Нириона!

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Это ещё не всё! С каждым годом перепады температур становятся больше, и всё идёт к одному из двух исходов. Первый – планета преодолеет тяготение обоих своих солнц и отправится в свободное плавание по космосу, постепенно истощаясь и разваливаясь на кусочки, превращаясь в космическую пыль. Второй – ей не хватит скорости для преодоления тяготения, и тогда она просто упадёт на одну из звёзд, окунувшись в океан пламени, где и перестанет существовать. Что бы ты предпочёл – рассыпаться в пыль в вечной пустоте или сгореть в домне звезды?