Двухголовая химера - [106]

– А вы рюкзаки разве не купили? – в очередной раз удивился старший стражник. – Эвоно, Тельм, ты видал таких лазутчиков раньше? У нас без специальных рюкзаков никто за Вал уже пару десятилетий не ходит! Вслепую что ли совсем прёте?

Эн не нашёл ничего лучше, чем пожать плечами – мол, не виноваты мы, сами не местные.

– А где их можно купить? – спросила Литесса, дабы не дать простодушным стражникам задаться ненужными вопросами.

– Как пойдёшь по той улице, налево за восьмым домом, там вывеску не пропустишь, «Снаряжение», – с готовностью указал младший и перевёл взгляд на Энормиса. – Главный-то ты?

– Я, – кивнул чародей.

– Пойдём, пока твои друзья ходят, заполним бумагу на выезд. А то теперича не разрешают нам без этой бумаги выпускать…

Он отвёл чародея в сторонку, достал из специального ящика письменные принадлежности и принялся размашисто черкать на чистом листе, периодически уточняя необходимые детали:

– Так… нейратский наёмный отряд в составе пяти боевых единиц… три мужчины, женщина, гном… странная компания, ей-богу… с целью? Ага, карательная вылазка… на срок? От двух недель до месяца… эх, далече вам топать по тамошним местам… снаряжение пишу полное… наниматель? какой, частный? Ну, пусть будет частный, это ж для проформы… так, вот это ещё не забыть… и вот это… караульный Тельм Фили… подпись… Тебя как звать-то?

– Гролф, – брякнул Эн, не задумываясь.

– Предводитель отряда Гролф, вышенаписанное подтверждаю… расписывайся.

Чародей старательно вывел на листе невнятную закорючку.

– Вот, теперь всё. Бумагу это положу в стопку, потом секретарь заберёт. Вы первые в этом месяце туда…

Арджин и Литесса к концу заполнения документа уже вернулись, каждый успешно завершив свою миссию. Мешки были поспешно выпотрошены, содержимое распределено по многочисленным карманам рюкзаков с удобными широкими лямками. Нацепив на себя эти непривычные приспособления, и самую малость подождав Кира, который никак не мог подогнать лямки по размеру, путники показали стражникам, что готовы.

Тельм оглушительно свистнул вверх, после чего из-за края стены показалась голова третьего караульного.

– Открывай!

Голова исчезла, раздался короткий удаляющийся топот, а потом створки медленно поползли наружу.

– А зачем эта бумага? – спросил любопытный Рэн, наблюдая, как снаружи, за воротами, опускается крепостной мост.

– А, на всякий случай, – легко махнул рукой стражник. – Чтобы знали если что, кого нашли, иль наоборот, не нашли.

– Оптимизм аж с ног сшибает, – пробормотал Кир, но его, по счастью, услышал только пуэри.

Наконец створки полностью отворились, открывая вид на заснеженный неровный пустырь, теряющий свой край в лёгкой дымке.

– Ну вот, удачной вылазки вам. Поспешайте не торопясь и помните, что вдумчивость – залог безопасности, – сказал старший страж явно заученные слова. – Ждём назад.

Вздохнув, путники вышли на мост.

– Вот тебе и ров, – сказал Арджин, глядя вниз. – С этой стороны он есть.

– Ой, да плевать, – буркнул Кир раздражённо. – Единственное, что я хочу от этого рва – увидеть его снова на обратном пути.

– Будем надеяться, что увидим, – сказала Литесса, и отряд замолчал, погрузившись в задумчивость, которая будто являлась неотъемлемой частью окружающей их стылой равнины, что выступала предисловием к ещё более неприятным местам.

Глава 18. Выродки

Лабиринт кривых зеркал несётся мне навстречу. Изломанные, исковерканные отражения появляются и пропадают в стыках, превращая моё тело в многоруких химер с составленными из осколков лицами.

Я замечаю целое зеркало и в надежде останавливаюсь напротив, но отражение в нем вдруг оживает и его рот разрывается в крике, я снова бегу, едва успевая замечать повороты. За каждым из них меня ждёт лишь новый коридор с бесчисленными ответвлениями, а со всех сторон глядят мои же глаза: испуганные, осуждающие, озлобленные, безразличные – всякие.

Поняв, что отсюда нет выхода, я бью кулаком ближайшую стену. Осколки со звоном разлетаются, в зеркала тут же вползает тьма, смешанная с кровью, но я уже вижу выход и бросаюсь в пролом. Здесь темно, но стоит лишь сделать шаг, как зажигается свет, и я вижу ещё одно зеркало, в котором отражается моё ненавистное лицо. В бесконтрольной ярости я выхватываю кинжал и бросаю его в идеально гладкую поверхность, оружие пропадает в зазеркалье, а его близнец вырывается оттуда и летит уже в меня. Нужно отклониться или отбить его в сторону, но руки слишком тяжелы и вязнут в пространстве. Острый клинок проскальзывает меж ладоней и вонзается мне в грудь.

Я падаю, чувствуя внутренностями твёрдую ледяную сталь. Мне больно, сердце в агонии сжимается в последний раз и выбрасывает кровь из пробитых желудочков, которая растекается по безупречной плоскости стеклянного пола. Багровая волна накрывает моё искажённое отчаянием лицо и уверенно ползёт дальше и дальше, не собираясь останавливаться. Я жду, когда кровавый поток моей жизни иссякнет, но никак не могу умереть, лишь продолжаю лежать в вязкой липкой луже, которая становится всё больше и больше…

Вдруг ставший привычным сценарий меняется – сверху что-то лопается, я вижу собственную руку. Она хватает меня за шкирку и резко дёргает вверх, выдёргивая из видения.