Двуглавый российский орел на Балканах. 1683–1914 - [141]
Наступила пора скоропалительных реформ, и все – на французский лад. Уездные исправники превратились в префектов, армейские поручики – в лейтенантов. В городах появились муниципалитеты, вступил в силу гражданский кодекс (в основу положили кодекс Наполеона), провозгласили свободу печати и собраний, объявили о всеобщем бесплатном начальном образовании (сказать, что его ввели, не поворачивается язык, ибо закон остался на бумаге). Возросшая численно армия выкачивала деньги из бюджета, расплодившееся чиновничество брало взятки и казнокрадствовало не хуже прежнего боярства. Один засушливый год сменялся другим, деревня бедствовала, земельный вопрос оттеснил все прочие на второй план.
В 1863 году сравнительно легко прошла секуляризация монастырских земель, составлявших около четверти пахотных угодий. В следующем году открылся Бухарестский университет. Письменность с кириллицы переводилась на латинский алфавит, что преподносилось как приобщение к западной цивилизации.
В годы борьбы за унию вопрос об объединении княжеств оттеснял все прочие на периферию, и все ходили в прогрессистах. Настали другие времена, помещики стеной встали против реформы. Попытка князя А. И. Кузы провести через парламент умеренный закон провалилась. Либеральный министр М. Когэлничану тщетно урезонивал депутатов: «Не требую для наших крестьян больше того, что император Александр II и русское дворянство сделали для рабов, для крепостных». В ответ его обвинили в том, что он идет по пути братьев Гракхов, Томазо Компанеллы, Сен-Симона и прочих чудищ. Куза решился на государственный переворот – распустил палату депутатов, снизил имущественный ценз для избирателей. В 1864 году аграрный закон вступил в силу[601]. Крестьяне за большой выкуп получили участки земли, площадь которых зависела от наличия у них рабочего скота (зажиточные – 4 быка, середняки – 2, бедняки – 1 или только рабочие руки). Наибольшие по размеру наделы получили жители отторгнутой у России Южной Бессарабии, затем следовала Молдавия, и наименьшими они были в Валахии[602]. По тогдашним подсчетам, крестьянской семье, чтобы покрыть все нужды, был необходим надел в 5 гектаров. Обладателями такого участка стали лишь зажиточные и частично середняки, всем остальным пришлось идти на поклон к «боярину», как традиционно именовали помещика, с просьбой об аренде земли или наниматься на работу. Наделение производилось в значительной степени за счет государственного фонда, помещики сохранили более двух третей имевшихся у них площадей, что не помешало им назвать реформу «химерой с головой голубя и телом змеи». Крупные землевладельцы в массе своей отвернулись от господаря-реформатора.
В 1865 году засуха выжгла поля, а поборы с крестьян взимались беспощадно, даже с помощью полицейской и воинской силы. Российский консул в Яссах H. H. Леке сообщал в октябре: «Экзекуции крестьянского населения Молдавии продолжаются… Положение царан самое плачевное. Урожай хлебов нынешнего года был совсем плохой, сена вовсе почти нет, скот продается нипочем, – а между тем подати страшные; все заставляет бояться серьезных беспорядков»[603]. Престиж князя в деревне падал. Терял он поддержку и в кругах либеральной и радикальной буржуазии, среди сторонников парламентского режима. Куза же проявлял склонность к личной власти, не останавливался перед преследованием прессы за инакомыслие и не жаловал правозащитников. В государственных делах царила неразбериха, да и могло ли быть иначе при укоренившейся министерской чехарде? За 4 года правления князь 21 раз сменил состав правительства. Финансы пришли в полное расстройство, чиновники и офицеры месяцами не получали жалования, пенсионеры – полагавшихся им пособий, кредиторы государства – процентов. Займов нахватали где только можно, и под конец денег не удавалось занять ни на каких условиях. Не способствовала поддержанию авторитета Кузы и его личная жизнь. Бездетная супруга Елена пребывала в забвении и скрывалась в Париже, а он находил утешение в алкоголе и объятиях молодой вдовушки Марии Катарджи-Обренович из сербской княжеской семьи. У любовников появилось двое сыновей, и Куза признал их своими. Распространились слухи: что же ожидает страну в будущем – на троне вместо респектабельного принца появится человек сомнительного происхождения, бастард?
Зрел заговор. Вечером 10 (22) февраля 1866 года в особняке лидера радикалов К. Росетти гремела музыка, в зале кружились пары, а в отдаленной комнате конспираторы сочиняли манифест об отречении Кузы. Рано утром группа офицеров беспрепятственно проникла во дворец (начальник охраны состоял в комплоте). Кузе предложили «по желанию всей нации» подписать отречение, что он и сделал. Мадам Обренович разрешили одеться и отправили ее домой.
День 11 февраля изобиловал событиями. Утром изумленные бухарестцы узнали из расклеенных объявлений, как они ошиблись в выборе князя: «Анархия, коррупция, нарушение законов – вот принципы его правления». Члены уже образованного наместничества клялись положить все силы на алтарь отечества, отринуть всякие личные побуждения, посвятить себя служению родине.
Книга посвящена одному из самых драматичных эпизодов истории Франции – либеральным реформам в период империи Наполеона III. Несмотря на важность их роли в истории страны, эти события были слабо изучены историками. Задача автора – проследить, каким образом авторитарная форма власти пошла на уступки демократии и адаптировала ее принципы. А также проанализировать ту особенность политического строя, которая была создана в ходе этих реформ. Для широкого круга читателей, интересующихся историей Франции, политических режимов, общественной мысли и социальной историей.
Барон Сигизмунд Герберштейн (1486–1566) — выдающийся дипломат на службе императорского дома Габсбургов. Исполняя поручения своих венценосных повелителей, он исколесил всю Европу, встречался с влиятельными и знаменитыми людьми. Среди его собеседников — христианский император Карл V и повелитель правоверных султан Сулейман Великолепный. Герберштейн дважды побывал в Московском государстве, где вел переговоры с великим князем Василием III. Его увлекательная книга «Московия» впервые дала европейцам подробное описание далекой и загадочной страны, ее людей и их нравов.
В книге, инициированной Фондом Егора Гайдара, представлены 14 масштабных интервью с политическими деятелями, которые после распада Советского Союза стали первыми руководителями новых независимых государств. Версиями событий, радикально изменивших карту мира и жизнь миллионов людей, делятся Аскар Акаев, Леонид Кравчук, Витаутас Ландсбергис, Станислав Шушкевич, Мирча Снегур, Геннадий Бурбулис, Акежан Кажегельдин, Арнольд Рюйтель, Ивар Годманис, Иса Гамбар, Тенгиз Сигуа, Назар Суюнов, Вазген Манукян и Акбаршо Искандаров.
Британский военный историк, профессор Оксфордского университета посвятил свой труд военному конфликту между империей Наполеона III и германскими государствами во главе с Пруссией. Война, спровоцированная прусским канцлером О. Бисмарком и формально начатая Наполеоном III, закончилась поражением и крахом Франции, в результате чего Пруссия сумела преобразовать Северогерманский союз в единую Германскую империю. Работая над книгой, автор исследовал и привлек колоссальный объем научного и документального материала и предложил свой взгляд на причины и последствия этой войны.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.