Двойной удар Слепого - [12]

Русский гость был величествен и надменен. Он поприветствовал управляющего банком, небрежно сунув ему ладонь. Надо полагать, суть предстоящего дела была оговорена по телефону, потому что никто никого ни о чем не спрашивал и никто никому ничего не объяснял. Клерк услужливо открыл дверь перед своим боссом и важным клиентом. Охранник клиента из России остался стоять на входе, а посетитель, в расстегнутом пальто, царственно и неспешно двинулся впереди управляющего, который следовал за ним с видом подчиненного.

«Удивительно еще, что в банке не устроили салют в честь приезда такой высокой персоны», – усмехнулся Глеб и стал наблюдать за тем, как споро работает девушка оператор на компьютере.

Старик в фетровой шляпе, стоявший первым, подал заполненный бланк. Девушка быстро пробежала пальцами по клавишам компьютера, и не прошло и полминуты, как она положила перед стариком толстую стопку швейцарских франков. Он, не отходя от барьера, толстыми неуклюжими пальцами пересчитал их.

Глеб подумал: «Сразу видно, не русский. Ведь Любой русский перед тем, как считать деньги, даже тонкую пачку, всегда плюет на пальцы или не считает вовсе. И не важно, богатый он или бедный, такая уж национальная черта у моих соотечественников, не могут они без того, чтобы не плюнуть».

Старик пересчитал франки, из внутреннего кармана пиджака достал большое портмоне и аккуратно поместил деньги в него.

Подошла очередь женщины. Все повторилось. Женщина тоже пересчитала деньги, но сложила их не в портмоне, а в изящную сумочку из крокодиловой кожи.

Каждого из клиентов девушка-оператор одаривала. лучезарной улыбкой. Но когда она увидела Глеба, ее улыбка стала чуть более искренней и женственной. Одну за другой Глеб извлек из карманов пальто пять пачек долларов и ребром ладони подвинул их к девушке.

– Я хочу перевести деньги на счет клиники доктора Хинкеля, – он положил поверх денег предварительно заполненный бланк.

– Вам придется немного подождать.

– Ничего страшного.

Девушка взяла деньги, еще раз улыбнулась и, быстро распаковав пачки, вложила доллары в счетчик банкнот. На экранчике запрыгали зеленые цифры.

«Странно, – подумал Глеб, – а почему она не проверяет, фальшивые деньги или нет?»

Но это было только начало, и девушка была, конечно же, не только расторопна, но и терпелива. После того, как деньги были дважды пересчитаны, она проверила каждую купюру в детекторе.

«Все как в Москве, только с точностью до наоборот – в Москве вначале проверяют, а потом считают».

Пальцы девушки с коротко остриженными ногтями застучали по клавиатуре. На экране появились столбики цифр, затем была дважды нажата одна и та же клавиша, и оператор подала Глебу квитанцию, не забыв при этом обворожительно улыбнуться.

Глеб попытался взять квитанцию, по бумага была настолько тонкая, а пальцы настолько сухими, что ему не удалось сделать это с первого раза.

«Поплевать, что ли?» – съехидничал над собой Глеб.

Он не стал отдавать дань национальной традиции, а лишь подышал на пальцы, взял квитанцию и не глядя сунул ее во внутренний карман пальто.

– Благодарю, – сказал он девушке и уступил место следующему клиенту.

– Всегда рады видеть вас в нашем банке, – услышал Глеб вдогонку и мысленно улыбнулся: «Можно подумать, это твой банк, красавица».

Красавица тем временем уже пришла в себя после шока, который ей пришлось пережить, пересчитывая пятьдесят тысяч долларов наличными, и, продолжая работу, даже успевала проследить краешком глаза за прибывшим на лимузине господином – уж очень он был колоритен.

* * *

Да, Глеб Сиверов не ошибся. Клиент, которого встречал управляющий банком, действительно был гражданином России, звали его Артем Прохоров. И приехал он в Швейцарию не отдыхать, а по поручению руководства концерна «Нефтепром». В его задачу входило получить большую сумму наличными и привезти ее в Москву. Деньги, как известно, из ничего не возникают.

Но научиться делать их «из воздуха», когда власть в твоих руках, не так уж сложно. Если раньше для подобных операций использовали третьи страны соцлагеря, то теперь российские чиновники предпочитали бывшие братские республики. Реэкспорт великая вещь! А номенклатурный союз нерушим. Устанавливается квота продажи нефти по внутренним российским ценам, скажем, для Беларуси. Затем квота росчерком пера увеличивается в связи с «уточнившимися обстоятельствами».

Поступившая нефть перепродается на Запад, уже, естественно, по мировым ценам, а разница делится по справедливости между чиновниками, провернувшими сделку.

Деньги за проданную через посредников нефть, как можно понять, декларировать никто не собирался, и об их существовании знали считанные люди. А Артем Прохоров хоть и был сведущ в некоторых делах «Нефтепрома», не знал, сколько денег лежит в этом небольшом швейцарском банке. Да ему и не было положено знать.

Сейчас он выполнял роль курьера – роль скромную, если, конечно, не брать во внимание лимузин, охрану, самолет, ожидающий его в аэропорту, и далеко не скромное количество денег, которые он должен был получить в банке. А сумма могла поразить чье угодно воображение и была настолько огромная, что одному человеку, даже богатырского сложения, удалось бы унести деньги разве что в чемоданах на колесиках, сцепленных между собой, как вагоны поезда.