Она была рада отвлечься от этого чреватого одними расстройствами разговора и поболтать о пустяках почти так же сильно, как была рада тому, что крекеры помогли ей справиться с тошнотой. Том говорил так неторопливо, так старался отвлечь ее от грустных мыслей, что она была ему очень благодарна за такое понимание.
— Он даже не притронулся к этой закуске, а набросился на жареную индейку с кетчупом и маринованным луком, если я не ошибаюсь.
— С маринованным луком? — Ее лицо озарилось улыбкой, стала заметна крошечная складочка на курносом носу, и он снова увидел ее веснушки. У него перед глазами тут же возник образ ребенка — этакой девчонки-сорванца, которая ловит лягушек, лазает по деревьям и свистит совсем как мальчишка, сунув два пальца в рот.
— По правде сказать, — сообщил он, все еще наблюдая за ней, — большинство закусок соленые.
— На самом деле? Соль — вот то, что мне нужно.
Джулия достала один чипс и откусила кусочек. К ее удивлению, ее желудок да и она сама одобрили новый вкус. Тогда она решила чередовать крекеры и чипсы с водой.
Том продолжал наблюдать за ней. И она знала, что он давно не сводит с нее глаз.
— Тебе, наверное, очень трудно сейчас.
— Нет. Только последние дни были напряженными.
— И какой у тебя срок?
— Небольшой. По подсчетам врачей, около шести недель. Четыре недели после… зачатия, а тест на беременность я сделала в прошлую пятницу. Лоретта… так ничего и не узнала.
— Маленький срок, — сказал он несколько напряженно, услышав имя бывшей жены.
— Да, — с трудом, одними губами, улыбнулась она.
Маленький срок беременности, а какой значительный переворот в ее жизни. В эти дни, снова и снова всё обдумывая, она каждый раз приходила к этому выводу и уже успела привязаться к новой жизни, что росла у нее внутри. В том, как все начиналось, не было смысла, но это произошло. Она знала, что стала частью чего-то важного, значительного. А если Том не захочет нести ответственность за содеянное и не даст ей того, чего она хочет?..
— Тошнота — ерунда, — уверенно сказала она. — Сейчас для меня этот малыш важнее всего на свете. — Джулия постаралась скрыть необъяснимую агрессивность, прозвучавшую в ее голосе.
Том сразу же откликнулся на ее слова.
— Это замечательно, — сказал он. — Малыши — это удивительные живые сосуды с надеждой, любовью и огромным потенциалом внутри, правда? Я очень рад за тебя, Джулия.
Джулия улыбнулась ему в ответ: Том понимает ее. И они могут вместе найти правильный выход из этой запутанной ситуации. Но когда его взгляд остановился на ее левой руке, Том перестал улыбаться: на ней не было обручального кольца. Он слегка нахмурился, и тошнота снова о себе напомнила. Да, она не замужем и у нее нет друга. И скоро Том узнает почему.
— Опять? — заметил он и склонился над ней. — Хочешь, я провожу тебя на балкон подышать свежим воздухом? Экономка оставила нам еду. Мы можем поесть на балконе, там тень и довольно прохладно из-за легкого ветерка с озера.
— Замечательно звучит. — Она приняла его предложение с радостью. И он замечательно — нежно и заботливо — сказал это. Встретить сейчас кого-то, кто бы заботился о её физическом состоянии и хорошем самочувствии, было так неожиданно и так приятно, что она готова утратить самообладание, с таким трудом обретенное. Пожалуй, она не чувствует себя одинокой.
Он вел ее перед собой, мягко придерживая. Его теплая, как будто бархатная, рука лежала у нее на плече, мягкая ткань рубашки касалась ее оголенной руки. Джулия чувствовала спиной тепло его тела сквозь тонкую ткань своей кремовой блузки и даже на мгновение прижалась к нему, доверившись его поддержке. В первый раз она полностью осознала значимость этого ребенка, что растет внутри нее.
Том вел Джулию к балкону и чувствовал, что против его воли влечение к ней снова разгорается. Так она беременна! Вот в чем главный секрет ее красоты: это нельзя объяснить чертами лица или какими-то другими достоинствами, красота исходит из самых сокровенных глубин женской души. Он чувствовал волнующую полноту ее груди и знал, что скоро Джулия будет выглядеть как какой-нибудь спелый и сочный тропический фрукт. Том не переставал удивляться тому, почему она не замужем и почему не упомянула о друге.
Джулия опять почувствовала, как подступает тошнота, и с большим трудом взяла себя в руки.
— Тише, тише, — успокаивал он ее, как нервного жеребенка. — Иди медленно и жуй эти крекеры!
— Кажется, ты много знаешь… — она сделала паузу, отчаянно жуя крекер, — об этом! — благополучно закончила Джулия.
— Да, действительно, — ответил Том. — У меня шесть младших братьев. Так что в детстве я в течение многих месяцев был поставщиком крекеров.
— Шесть? — Джулия сразу подумала, что мать Тома, должно быть, отважнее любого воина.
— И еще один, старше меня.
— И ни одной девочки?
— Ни одной девочки, — бодро согласился он. — После четвертого ребенка мама перестала возражать против рождения других детей. Она ссылалась на то, что ни она, ни папа не могут обратиться в аптеку из-за отсутствия таковой в нашем районе. Да и с какой стати ей было это делать, она любила мальчиков.
— Я тоже люблю мальчиков, — сказала Джулия. — В детстве я сама была настоящим сорванцом.
