Двойной эффект - [84]

; дождь стучал по их жилетам-разгрузкам. Мне хотелось бы сказать, мол, то, что он увидел в глазах моего двойника, чем-то тронуло левантийского шпиона, заставило его войти в наше положение. Это было бы красиво. Но, честно говоря, думаю, то, что случилось потом, проистекало из прагматизма Моти: он хотел, чтобы его группа ушла отсюда живой.

– Пошли, – сказал он Джоэлю² и зашагал к фургону. Внутри он прошел в переднее отделение, где сидели Ифрит и Пема. Обхватил Пему согнутой рукой за шею. Ифрит испугалась, что он сломает ее, но Моти, держа ее за горло, холодно сказал:

– Свяжитесь с Кориной Шейфер и скажите, что, если она немедленно отключит энергию на ТЦ причала Челси, мы договорились. Понятно?

Пема кивнула.

– Понятно.

Моти отпустил ее.

– Заки! Почему все они до сих пор там? Иди и приведи их сюда. Немедленно!

Рослый мужчина уже вышел и бежал к причалу.

Тогда Моти прошел к закрытому отсеку. От его прикосновения оно открылось. Он осторожно достал гранату и осмотрел, обдумывая последствия.

– Скажите, Джоэль, знаете ли вы, что такое шофар? Однажды у стен Иерихона…

– Не важно, – сказал Джоэль², нетерпеливо выхватив гранату у него из рук. – Как работает эта штука? – спросил он у Пемы.

Ловушка Ласкера

ГРАНАТА ОКАЗАЛАСЬ ЗНАЧИТЕЛЬНО ТЯЖЕЛЕЕ, чем выглядела. Джоэлю² неловко было бежать с нею, если учесть серьезные предостережения Пемы: та объяснила, что произойдет, если он уронит эту штуку. Внешняя оболочка из трисульфида титана была гладкой на ощупь – иными словами, опасно скользкой. И дождь делу не помогал.

Джоэль² из осторожности держался позади контейнеров, укрывался за грузовиками и проползал под транспортером, используя все, что могло послужить укрытием. Он благоразумно двигался не по прямой, а зигзагами, не столько приближаясь ко мне, сколько перемещаясь по площадке. И наконец оказался за краном Таравала. Благодаря мне безумный ученый все еще рассуждал о религиозной философии, исторических прецедентах и оправданиях того, что «следует сделать». Сплошная чушь, но я старался, чтобы он не отрывал от меня глаз. Продолжай говорить, псих.

Пока Таравал произносил свой дурацкий монолог, Джоэль², держась одной рукой, поднимался по лестнице к кабине крановщика. Учитывая, что перекладины лестницы стали скользкими от дождя, а в руке он держал оружие массового уничтожения (хотя тогда я этого не сознавал), задача была не просто трудной – устрашающей. Хуже того, я вынужден был не сводить глаз с Таравала, который продолжал разглагольствовать.

– Если бы только люди придерживались фундаментальных догм человеческого прогресса, а не догматических заповедей так называемых вершителей правосудия, мы жили бы в лучшем мире. Но, увы, кардинальные отклонения от стандартных процедур, насаждаемые новаторами вроде Корины Шейфер, привели к тому, что миром правят денежные мешки, законодатели и адвокаты. Инновации сведены к наименьшему общему знаменателю, приносящему прибыль. Наше поколение пало духом, а я потерял терпение, мистер Байрам. – Таравал повернулся к консоли крана и коснулся нескольких иконок. – Сильвия, моя дорогая, подъем! – Он поднял магнит, отключил и втащил Сильвию в кабину крановщика.

Магнит снова опустился и замер на полпути между мной и кабиной.

Приподняв голову моей жены за подбородок, Таравал подтянул ее к биометрическому сенсору консоли. К счастью, ничего не произошло.

– Открой глаза! – крикнул он ей.

Хватит слов. Пора действовать.

Пользуясь тем, что он отвлекся, я подпрыгнул, стараясь ухватиться за болтающийся надо мной магнит крана. Потребовалось несколько попыток, но я сумел ухватиться за него, еле-еле зацепившись пальцами за скользкий край металлического диска шириной почти два метра. Подтягиваясь, напрягая мышцы, я увидел, что Джоэль² уже почти у самой кабины крановщика. Я неуклюже забрался на тяжелый металлический магнит, думая, что смогу раскачать его, подвести ближе к кабине и схватить Сильвию. Это был единственный план, какой пришел мне в голову. В это время Джоэль² добрался до верха лестницы. Я кивнул ему, надеясь передать, что Таравал занят. И тут увидел.

Гранату.

Я почувствовал не тревогу, а облегчение. Если бы я слышал лекцию Пемы о том, как опасна эта граната для того, кто ее бросает, возможно, я бы постарался убедить Джоэля² обойтись без нее. Но в этот миг, когда наши взгляды встретились, я ощутил, что снова горжусь им. Ревность исчезла; исчезла экзистенциальная тревога относительно того, кто из нас настоящий Джоэль Байрам. В ту минуту я гордился нами обоими и готов был считаться любым из нас. Гордился тем, что нас двое и мы оба делаем все, чтобы спасти нашу жену.

Поднялся ветер, и я начал раскачивать магнит, как маятник. Я делал это, бегая с одной его стороны на другую, но почти безрезультатно. Металлический диск, на котором я стоял, и прикрепленный к нему кабель весили, должно быть, не меньше тонны. Надеясь, что мой импровизированный воздушный полет хотя бы отвлечет Таравала от Джоэля², я поднатужился и издал могучий вопль. Поразительно, но магнит слегка закачался.

К несчастью, в этот миг замигали желтые огни на кране и внизу в портале.