Двойное преступление на линии Мажино. Французский шпионский роман - [169]

— Черт возьми, Бернар,— сказал он,— вы можете похвастаться, что вмешались как нельзя вовремя. Секундой позже и…

— Черт,— обрубил тулузец,— это было совсем непросто. Вы отдаете приказ: «Прикройте меня». У меня не было выбора. Я бросаю свои дела и прыгаю в «лэнд ровер», на котором обычно выезжаю на охоту. Здесь на эту марку никто не обращает внимания, а в запертом багажнике я всегда держу оружие и бинокль. На всякий случай прихватываю своего заправщика Бамбу. Кстати, позвольте представить: мой самый верный друг. Он — сомалиец. Вот уже двадцать лет мы не расстаемся. Он был чернорабочим в моей армейской мастерской в Джибути. Мы вместе окунулись в гражданскую жизнь. Теперь он распоряжается на автозаправочной станции.

Мы быстро сообразили, что за «остином», в котором вы со своими новыми друзьями направились по дороге, ведущей к плотине, следует еще один «лэнд ровер». Бамба сел за руль, а я наблюдал за вашими маневрами в бинокль. Когда я увидел, что в «лэнд ровере» едут мальгаши, я понял, что они обеспечивают прикрытие.

Вы понимаете, что это заставило меня удесятерить осторожность. В горах довольно легко вести слежку, если не слишком сближаться. Дорога шла по карнизу, когда «остин» и вторая машина свернули на грунтовую дорогу. И тут я подумал, что единственный способ помочь вам заключается в том, чтобы спуститься через массив. Так мы и сделали, предварительно установив оптический прицел на винтовку, предназначенную для крупной дичи.

Я увидел вас в бинокль беседующим с двумя европейцами под присмотром мальгашей, потом отъезжающий «остин». Когда вас повели эти два типа под дулом карабина, я просек, что дело принимает дурной оборот и они собираются с вами покончить. Ну вот, мне пришлось подыскать удобное для стрельбы место, и я успел как раз вовремя.

Но скажите… что произошло?

Фредерик Лемуан взглянул на часы:

— Друг мой, я расскажу вам об этом на обратном пути. Сейчас неподходящий момент ни для излияний, ни для объяснений. Эти двое — американец Мортон Хейнс и немец Якоб Паулюс. Хейнс, по-моему, один из руководителей организации, проведшей хартумскую операцию. Сейчас у них серьезные неприятности: двое из их людей арестованы по подозрению в убийстве Загари, и они из осторожности предпочли сократить свое пребывание в Аддис-Абебе. Они возвращаются в Найроби вечерним семичасовым рейсом. Уже 17 часов 30 минут.

Бернар Кассегрен нахмурил брови.

— Времени в обрез,— просто заметил он.— Теперь не до развлечений, Бамба.

— Да, Бернар,— сказал сомалиец, готовый отправиться в путь.

— Послушай, старина. Сбрось этого типа в реку. Он нам больше не нужен, а второго погрузи в свою машину и доставь его в кратчайшие сроки в полицию, в отдел по борьбе с уголовной преступностью. Мы с полковником поедем на моей машине, нам надо срочно возвращаться. О кей?

— Можешь на меня рассчитывать, Бернар,— просто согласился сомалиец с широкой улыбкой. Когда они начали карабкаться по крутой тропе, чтобы выбраться на грунтовую дорогу, а затем на шоссе, на долину упали первые капли дождя. Огромные теплые капли, несущие с гор послание о наступлении сезона дождей.

— Черт,— воскликнул тулузец,— я думал, что еще потерпит денек-другой. Но уже июнь. Следовало этого ожидать.

Тропический ливень прекратился, когда они добрались до «лэнд ровера» владельца гаража. Но они потратили добрых двадцать минут и насквозь вымокли.

Кассегрен тут же тронулся и, вдавив акселератор в пол, понесся по дороге в Аддис-Абебу. Они вихрем промчались три километра, но вдруг дождевой поток преградил им путь. Кассегрен дал задний ход, а затем осторожно на первой скорости въехал в речушку, низвергающуюся с горы. Фредерик стиснул зубы и неотрывно смотрел на стрелки часов.

— Потеряно еще пять минут,— с досадой заметил он.— Так мы никогда не доедем.

— Издержки сезона дождей,— философски прокомментировал владелец гаража. — Теперь ливни с небольшими перерывами зарядят на три месяца. Раз — проехал, два — дорога перерезана, и ничего не поделаешь.

— Если эти два типа улетят сегодня вечером, последняя надежда будет потеряна,— горячо запротестовал Фредерик.— Они мне все рассказали. Но если не удастся их упечь за убийство Загари, я не продвинусь ни на шаг.

— В таком случае вам не стоит беспокоиться,— заверил его расплывшийся в улыбке Кассегрен.— Эти пташки так легко не вспорхнут. Уж это я вам обещаю.

Лемуан явно проявлял нетерпение, не особенно поняв загадочную фразу. В 18 часов 15 минут они добрались до плотины Кока. Приходилось расстаться со всякой надеждой добраться до аэропорта до 19 часов. «К тому же,— с горечью подумал Фредерик,— успей я до вылета самолета, что бы мне это дало? У меня нет права помешать этим людям покинуть Эфиопию».

Он просто кипел от бешенства. Больше всего его раздражало поведение Бернара Кассегрена. А тулузец, казалось, ничуть не беспокоился. Доехав до водохранилища, вместо того чтобы мчаться на всех парах в Аддис-Абебу, он затормозил у «Галила Палас», одного из двух крупнейших отелей местного туристского центра.

— Выпьем по стаканчику, чтобы расслабиться,— сказал он.— К тому же мне надо позвонить.