Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере. - [53]

Пена у рта трупа — явление весьма обычное, отмечаемое даже неспециалистами.

В случае с предполагаемыми трупами Гитлера и Евы удивительно, что никто не заметил ни одного симптома, связанного с отравлением цианистым калием, хотя эти симптомы таковы, что кто хоть раз увидел, вряд ли когда-нибудь забудет. Никто не заметил пены у рта, и никто не припоминал, чтобы от трупа Гитлера исходил характерный для цианистого калия запах.

Однако неспециалист может счесть эти вопросы второстепенными по сравнению с тем положением, в котором находились трупы. Если двое сидят рядышком на диване, после того как приняли смертельную дозу цианистого калия, представить себе, что они продолжали бы сидеть в предполагаемом трогательном положении — голова блондинки лежит на плече у мужчины, она удобно устроилась, поджав под себя ноги, а он выпрямился, как бы защищая ее, — невозможно. После судорог, которые должны были сотрясать их тела в этом безумном нацистском танце, совершенно невероятно, чтобы они могли остаться на диване вообще!

Как заметил мой коллега патологоанатом, вся эта легенда о самоубийстве настолько абсурдна, что нам не хватает только фотографии на память, подписанной в годовщину смерти.

Смущенный читатель может теперь начать думать, что я рассматриваю смерти в бункере гораздо менее серьезно, чем того заслуживают различные свидетельства.

Я рассматриваю все обстоятельства с известной легкостью, потому что для врача просто смешно всерьез относиться к подобным свидетельствам иначе как к нелепым. Почтительное отношение, выражаемое поначалу на Западе к совершенно очевидным фальшивым свидетельствам, нс соответствовало позиции советских властей, которые в конце концов заставили некоторых свидетелей, находившихся у них в заключении, записать подробные отчеты о Гитлере — в документе, весьма уместно названном «Воздушные замки».

Вся история о предполагаемом самоубийстве Гитлера и Евы в бункере совершенно смехотворна. Показания каждого свидетеля недоброкачественны, ни одному из этих свидетелей верить нельзя. Более того, имело место гораздо более обильное, чем обычно, изменение в показаниях. Частично это можно объяснить несколькими факторами: потребностью согласовать показания, давлением со стороны средств массовой информации или денежной выгодой.

Но как станет ясно в дальнейшем из патологоанатомических доказательств, ни одно из свидетельств не было честным, а это заставляет задавать совершенно иные вопросы, в совершенно ином плане:

— Где же была правда? (Один из них должен был знать ее.)

— Почему они лгали?

—Не для того ли, чтобы скрыть истину?

Но в этих свидетельствах есть некоторые детали, заслуживающие комментариев.

Во-первых, изначальные свидетели на Западе, похоже, явно неохотно затрагивали вопрос об отравлении фюрера цианидом. Либо они были в этом совершенно не уверены, либо избегали делать какие-либо заявления Происходило ли это потому, что они хотели, чтобы фюрер запомнился как ушедший из жизни как положено офицеру, или, возможно, была какая-то другая причина?

Во-вторых, те свидетели, находившиеся в бункере, которые спустя десять лет вернулись из заключения в Советском Союзе, подверглись подробным расспросам о самоубийстве, в том числе и об отравлении цианистым калием. И тем не менее после их возвращения ни один из них не упомянул этот факт — даже притом, что у них неоднократно и настойчиво допытывались. Вместо этого нас подталкивают к тому, чтобы мы поверили показаниям вернувшихся свидетелей событий в бункере, что советские власти считают, что Гитлер застрелился в висок.

Исходя из этого, можно предполагать, что вернувшиеся свидетели скрывали тот факт, что Гитлер совершил самоубийство, приняв сам или его заставили принять цианистый калий, — «умер, как собака», как неоднократно говорили советские представители, разговаривая со своими западными коллегами. Это советское предположение было, конечно, дезавуировано как глупая советская пропаганда всеми западными историками и средствами массовой информации, которые в то время твердо верили, не имея никаких убедительных доказательств, что Гитлер покончил с собой выстрелом в рот.

После открытий Безыменского западные историки принялись доказывать, что для Гитлера покончить самоубийством с помощью ампулы с цианистым калием не было никаким позором и что, по их мнению, ни один из свидетелей, обитавших в бункере, которых они расспрашивали, не давал ложных показаний насчет выстрела в рот с целью скрыть самоубийство с помощью цианистого калия.

Однако «умереть, как собака», то есть быть отравленным кем-то, — это вряд ли то же самое, что сознательно лишить себя жизни, и ни один фанатичный нацист не согласится, чтобы такая правда стала известна.

Телеграмма Бормана «Фюрер еще не умер», как предполагается, была отправлена за несколько минут до смерти Гитлера. Должны ли мы отнестись к ней с меньшим интересом, учитывая подлинное настроение в бункере?

Это дает основания для дальнейших догадок, на которые, к счастью, можно огветить, ссылаясь на советские архивные материалы:

— Был ли Гитлер отравлен, когда ему насильно раздавили во рту ампулу с цианистым калием?