Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере. - [11]

Много выводов делалось из предположения, что у Г итлера было всего одно яичко. Однако единственное свидетельство этого исходит от советских медиков, проводивших вскрытие трупа, идентифицированного как труп Гитлера. Поскольку существует ряд неясностей по поводу идентификации этого трупа, было бы несколько опрометчиво основывать исследование психологической природы Гитлера на одном только этом «факте». Во всяком случае, большинство юношей, у которых имеется только одно яичко, отнюдь не испытывают психологического страдания по этому поводу, разве только некоторое смущение. Ни один нормальный мальчик не выказывал никаких психических отклонений из-за такого недостатка.

Тем не менее американцы, допрашивавшие после войны врачей Гитлера, были изумлены, узнав, что он ни за

что не соглашался показывать кому-нибудь свои гениталии. Даже «венеролог» доктор Морелл утверждал, что никогда не видел Гитлера, обнаженного ниже пояса. Позднее доктор фон Хассельбах говорил, что «Гитлер не показывал никому свое голое тело. Вероятно, его камердинер Эмиль Мауриц мог бы дать какую-то информацию о том, были ли половые органы Гитлера деформированы, —он намекал на это, когда мы были с ним вместе в заключении».

Единственный заслуживающий внимания фактор его юности, который мог сыграть существенную роль в проявившемся позднее крайнем антисемитизме Гитлера, — это вопрос о том, не был ли он сам на четверть евреем.

Единственным свидетельством раннего антисемитизма Гитлера являются неопубликованные воспоминания некоего Августа Кубичека, жившего в одной комнате с Гитлером в Вене, хранящиеся в Главном архиве Австрии в Линце. Из них мы узнаем, что в апреле 1908 года Гитлер вступил в антисемитское общество. Слухи о том, что в Гитлере, возможно, текла еврейская кровь, поддерживали промышленник и писатель Франц Тиссен и историк Ганс Йорген Келер, писавшие, что австрийский канцлер Доль-фус приказал австрийской полиции расследовать, не был ли Алоиз, отец Гитлера, незаконным сыном барона Ротшильда, в доме которого, как предполагается, служила мать Алоиза. Предполагается, что Гитлер приказал в 1934 году убить Дольфуса, чтобы добыть документы, питающие эти слухи, которые Дольфус грозил опубликовать. Однако прямых свидетельств этому нет.

Тем не менее отношение общества и в Австрии, и в Баварии, колыбели, из которой Гитлер начал свое восхождение, было резко антиеврейским, и родиться евреем означало конец политической карьеры любого человека. Даже возможность того, что в слухах есть какая-то доля правды, была бы смертельной для молодого Гитлера и его намечавшейся карьеры. (Мы являемся свидетелями жарких споров относительно происхождения русского политика Владимира Жириновского.)

Имеются свидетельства того, что не только генерал Уильям Донован, глава американской разведки, считал эти слухи достаточно серьезными и назначил поэтому собственное расследование, но и соперники Гитлера тоже вели поиски в этом направлении. Ирония судьбы заключается в том, что, когда шло расследование Донована, свое расследование вел и Генрих Гиммлер. По его поручению Готглоб Бергер собрал несколько первых донесений гестапо, которые в настоящее время наконец-то увидели свет. Эти донесения датированы 1935,1938,1941,1942,1943 и 1944-м годами, свидетельствуя о незатухающем интересе к этой проблеме в закулисной борьбе за власть в Третьем рейхе.

Таким образом, происхождение Гитлера приоткрывает один-единственный возможный источник беспокойства, влиявший на его поведение в молодости, — страх оказаться евреем. Страх этот был чисто прагматическим: быть евреем значило лишиться права заниматься политической деятельностью. Нет никаких свидетельств того, что Гитлер был еще каким-то иным образом травмирован антисемитизмом, и одно только это нельзя представлять в качестве объяснения характера Гитлера.

ПОВЕДЕНИЕ ГИТЛЕРА

Мы можем заглянуть в личность Гитлера, основываясь на свидетельствах людей, знавших его на различных этапах его карьеры. Проблемы с этими свидетельствами заключаются в том, что они зачастую написаны задним числом и людьми, у которых имелись все основания выстраивать свои версии того, что происходило, с тем чтобы оправдать собственные поступки. Даже здравомыслящий министр вооружений Альберт Шпеер скрывает свои амбиции, ссылаясь на то, что над ним довлел магнетизм Гитлера. Он категорически, хотя и весьма неубедительно, отрицает, что фюрер не проявлял бы свой магнетизм столь успешно, если бы не обладал властью награждать, что становится совершенно очевидным из того, как подхалимничал сам Шпеер.

Тем не менее Шпеер дает непосредственное и очень важное описание того, насколько груба и недоразвита была повседневная речь Гитлера. Она была почти на уровне школьника. Незаконченные фразы, вспышки угроз почти всегда по одним и тем же поводам, использование одних и тех же выражений: «Я врежу ему», «Я с ним расправлюсь», « Я собственными руками всажу пулю ему в голову», «Я растопчу его», — таковы были обычные его словечки в адрес враждебных ему людей, но, надо полагать, что только задним числом Шпеер мог характеризовать такие чувства как «чрезмерные и лишенные смысла». Когда же дела шли хорошо, речь Гитлера характеризовалась словами и фразами, демонстрирующими его силу духа и решимость: «абсолютно», «непоколебимо», «железная настойчивость» и тому подобные выражения, которые всегда сопровождались резкими жестами.