Двойник - [3]

Прапорщик довольно удобно разместился в танке. Экипаж сгорел вместе с машиной, но европейцы вытащили своих погибших, когда два дня назад взяли дом. Саму технику оттащить назад не успели. Так он и стоял в подворотне.

Прошло пять минут, потом ещё пять, а никакой стрельбы так и не началось. Мертвяки шли и шли. Через дыру в броне Погорелов прекрасно видел, как они перешли через улицу, замерли на набережной и тронулись к мосту, который плотно охраняли немцы, но там была абсолютная тишины, ни одного выстрела. Хотя пулемётов там хватало. Два танка, врытых в землю прямо возле моста, тоже молчали. Похоже, ядовитый туман отравил всех, кроме него. Во всяком случае, именно такой вывод был наиболее вероятен.

А потом начали срабатывать противопехотные мины. Не получив распознавания свой-чужой они рвали в клочья сунувшихся на мост зомби, выкашивая их целыми отделениями. Как ни странно, какой-то зачаток интеллекта у мертвяков остался, и они, развернувшись, побрели дальше по набережной.

Наконец, поток мертвяков иссяк. Леонид выбрался из танка и медленно, от укрытия к укрытию, стал двигаться к КП бригады. Там могла сохраниться связь. В любом случае, забетонированный бункер с оружием и складами гораздо предпочтительней, чем сидение в каком-нибудь подвале. Через двадцать минут такого движения прапорщик понял, что далеко не уйдёт: голова раскалывалось, картинка перед глазами плыла, руки дрожали, тошнило — все признаки контузии. Похоже, ракета задела его гораздо сильнее, чем он думал. Причём самочувствие с каждой минутой ухудшалось.

День набирал обороты, солнце висело высоко, часы показывали, что время идёт к десяти. Выходит, Леонид провалялся в доме не меньше семи часов, поскольку штурм начался в час ночи, взяли дом минут за двадцать.

Укрывшись за сгоревшим чёрте когда БТРом, он стянул рюкзак, который теперь весил просто непомерно, достал аптечку и начал рыться в ней, выискивая таблетки, которые, сто пудово, должны в ней быть. На солдатском языке они назывались Умри, но сделай, спец разработка, после которой тяжелораненый боец мог пробежать кросс, стрелять, кувыркаться, не чувствовать боли. Они не давали вечную жизнь, они помогали продлить её на несколько часов, чтобы закончить земные дела.

Наконец, нащупав маленький тубус, он выщелкнул из него крохотный шарик и проглотил его, в голове прояснилось. Но таблетка подействовала как-то не так, она не могла снять все симптомы, хотя должна была, вялость и тошнота остались, руки же перестали трястись. Стало гораздо легче. Но в душу Погорелова закралось сомнение, что всё, что происходит с ним, последствия контузии. Похоже, на него так повлиял странный туман. Одних он убил, а вот его сильно ослабил.

Упаковав аптечку обратно, он закинул рюкзак за спину и рывками стал перебираться дальше, не торопясь, продвигаясь к штабу бригады.

За час Леонид преодолел последние два километра. Несколько раз он видел мертвяков. Много полегло народу этой ночью, и теперь они брели, непонятно куда и зачем. Хотя, зачем понятно — они искали, что бы сожрать. Пару раз в бинокль Погорелов видел, как они набрасывались на мёртвые тела, уничтожая их подчистую. А ещё он видел, как из дома, в котором располагалась огневая точка, прямо со второго этажа выпрыгнул боец, почему-то только в куртке и в ботинках, но без штанов. Он сиганул вниз метров с пяти прямо на голову мертвяку, похоже, своей массой он сломал тому позвоночник, поскольку жертва даже не отбивалась, после чего начал рвать его в куски, а остальные вокруг прыснули от него прочь, как мальки от щуки. Разглядеть его нормально не получалось, угол мешал, но Леониду показалось, что тот изменился — его челюсти стали мощнее, руки толще, да и сам он был похож на качка-переростка. Трапеза продолжалась минут десять, после чего мутант исчез за углом дома.

Последний квартал. Быстрая стычка с медленным и тупым мертвяком: выстрел из пистолета, и тот свалился, не дойдя до прапорщика метров пять. До штаба бригады осталось обогнуть всего пару домов, когда вспыхнула ожесточённая перестрелка. Стреляли рядом с КП не меньше десятка стволов. Мертвяки, которые кучковались где-то во дворах городской застройки, тут же направились на громкий звук. Их было не так уж и много — человек пятнадцать — да и тормознутые все, для нормальных бойцов никакой проблемы.

Леонид медленно пошёл следом. Но если он сразу планировал выход на точку, то теперь планы изменились. Пистолет привычно лёг в руку, дверь подъезда, в котором размещался опорный пункт, скрипнула. Поднявшись на десяток ступеней, он почти дошёл до площадки первого этажа, как тут же на него навёлся мертвяк, уже измененный — быстрый, резкий, сильный. Пригнувшись, он прыгнул и, сбив с ног прапорщика, покатился с ним по лестнице. В полумраке подъезда ни черта не видно, пистолет улетел в сторону, автомат был придавлен тварью, которая навалилась на Погорелова, стараясь перегрызть ему горло.

Мутант хоть и был быстрый и сильной, но оказалась на диво тупой. Как выходить из такого захвата, Лёня помнил ещё с секции рукопашного боя. «Только бы не укусил, только бы не укусил», — металась в мозгу одинокая мысль. Он выгнулся и буквально перебросил монстра через себя, тот послушно сделал кувырок и скатился по ступеням, очень быстро вскочил, но автоматная пуля оказалась ещё быстрее. Правда угодила она в сердце, но сработала, как надо: тварь рухнула, как подкошенная. А вторая снесла верхушку черепа. Отряхнувшись и пошарив фонариком, Погорелов нашёл пистолет. Сердце стучало, как после кросса, пытаясь выломать ребра. Спина болела, когда мутант его свалил, то он приземлился на какой-то небольшой камень. Матюгнувшись про себя, Погорелов посветил на труп твари, та лежала лицом вниз. Верхушка черепа начисто снесена, а вот на затылке ближе к шее был непонятный нарост в виде половинки дольки чеснока. Находка заинтересовала спецназовца, его просто потянуло к этой аномалии. Спустившись, Леонид присел рядом, внимательно разглядывая её. Мертвяк был совершенно неправильный: одет в гражданку, вернее, от неё осталось только майка, которую принято называть алкоголичкой, когда-то белого цвета, а теперь бурую от грязи и крови. От лица почти ничего не осталось, пуля вошла в правый висок, вырвав часть черепа, но Лёня и так его хорошо разглядел, это когда-то было человеком, но преобразилось: мощные когти на пальцах, мышцы, развитые челюсти. Он походил на того последнего, который завалил мертвяка. Но больше всего прапорщика заинтересовал нарост на затылке. Присев и подсвечивая фонариком, закреплённым на разгрузке, Погорелов достал нож и потыкал в край. Нарост оказался очень прочным. Попробовал порезать — ничего не вышло, но лезвие кинжала соскользнуло и угодило в вогнутую линию, которая делила область на дольки. И вот там оно почти не встретило сопротивления, а легко вошло в костяную луковицу.