Двойник китайского императора - [30]

Пулат Муминович вглядывается в слабо освещенный сад, где у самовара копошится Миассар. Длинные языки пламени вырываются из трубы, и огонь по-особенному высвечивает жену, делает ее выше, стройнее; хан-атласное платье, отражая блики огня, переливается немыслимыми красками, создается ощущение, что оно колышется, как озеро в непогоду.

Волшебство! Ночь, тишина, большой ухоженный сад и красивая женщина в сверкающем в отсветах огня платье. Самовар должен вот-вот закипеть, но Пулату Муминовичу хочется, чтобы миг ожидания продлился.

Задумавшись, он отводит глаза и слышит, как упала на землю самоварная труба.

— Не обожглась? — невольно вырывается у него участливо, и он смущается за минутную слабость. Мужчина не должен открыто высказывать симпатии женщине — так учили его, так и он воспитывал сыновей, давно живущих отдельно, своими семьями.

Два важных сообщения получил Пулат Муминович сегодня. Срочная телеграмма из Внешторга уведомляла: аукцион в Страсбурге приглашает конезавод Заркентской области на юбилейный смотр-распродажу чистопородных лошадей.

Другая депеша, секретная, из ЦК партии республики, гласила, что на следующей неделе он должен прибыть в Ташкент на собеседование к секретарю ЦК по идеологии.

Аукцион в Страсбурге был лишь третьим в истории конезавода, и персональное приглашение французов Пулат Муминович оценил: значит, заметили в Европе его ахалтекинцев и арабских скакунов. Догадался он и о причине вызова в ЦК партии. Прошло уже больше трех месяцев, как вернулась с XIX партконференции делегация Узбекистана, и все три месяца в республике на всех уровнях коммунисты задают вопрос: кто эти четверо делегатов, обвиняющихся прессой в коррупции?

Официальных ответов пока нет, но всеведущий сосед, полковник Халтаев, неделю назад сказал ему: одного знаю точно — наш новый секретарь обкома, сменивший три года назад Анвара Абидовича, преследуется законом за то же, что и Тилляходжаев, хотя масштабы, конечно, уже не те.

И сегодня, получив депешу, он понял, что ему, наверное, предложат возглавить партийную организацию области. Но догадка не обрадовала Пулата Муминовича. "Вот если бы семь лет назад…" — с грустью подумал он, пряча бумагу в сейф. И весь день мысль его не возвращалась к сообщению из Ташкента, хотя оно и сулило вновь круто изменить жизнь. Не хотелось и сейчас, в ожидании самовара, думать о новом назначении, не беспокоила и предстоящая поездка в Страсбург. И вдруг, казалось бы, совсем некстати вспомнил он первую командировку в Западную Германию: аукцион проводился в местечке Висбаден, в разгар курортного сезона, куда на минеральные воды приезжают толстосумы со всего света. Вспомнился не знаменитый Висбаден, а всего лишь перелет из Ташкента в Москву.

Вылетал он в конце недели и, наверное, оттого оказался в депутатском зале один. Но через полчаса, когда он коротал время за телевизором, вдруг появились бойкие молодые ребята, быстро заставившие просторный холл большими, хорошо упакованными коробками, ящиками, тюками, связками дынь. В довершение всего они бережно внесли какие-то огромные предметы, обернутые бумагой, — судя по осторожности, в них находилось что-то хрупкое, бьющееся. Доставили и с десяток открытых коробок с дивными розами. Аромат роз вмиг наполнил зал.

Пулат Муминович спросил у дежурной, не делегация ли какая отбывает в Москву? Хозяйка комнаты ухмыльнулась, ответила не без иронии: мол, не делегация и, назвав фамилию одного из членов правительства республики, добавила, что он всегда в Москву с таким багажом отбывает.

Подошло время посадки, но хозяин богатого багажа так и не появился, хотя те же шустрые молодцы быстро загрузили его хозяйство в самолет. Пулат Муминович, занятый мыслями о первом в своей жизни аукционе, забыл о члене правительства. Появился он в самолете в самый последний момент, когда уже убирали трап. Как только он занял свое кресло в первом ряду, самолет вырулил на старт. Через полчаса он храпел на весь салон, мешая Пулату Муминовичу собраться с мыслями; неприятно раздражал и тяжелый водочный перегар, исходивший от высокого сановного лица, с которым Пулат Муминович не был знаком, хотя знал многих членов правительства.

Едва шасси лайнера коснулись бетонного покрытия взлетной полосы в Домодедово, важный чин тут же проснулся и, когда самолет начал выруливать к зданию аэропорта, направился в кабину корабля. О чем он договорился с командиром "ИЛ-86", Пулату Муминовичу стало ясно через несколько минут.

Махмудов сидел у окошка и видел, что подруливающий к зданию самолет встречала группа людей, человек десять — двенадцать. Некоторые лица показались Пулату Муминовичу знакомыми, и он тут же припомнил служащих из постоянного представительства Узбекистана в Москве, где он как-то останавливался в гостинице. Чуть поодаль от встречающих он увидел с десяток правительственных "Чаек" и даже один "Мерседес" и каким-то чутьем уловил, что машины имеют отношение к ташкентскому рейсу.

Не многовато ли машин для одного члена правительства, подумал Пулат Муминович, но вскоре его сомнения разрешились неожиданным образом. Первым с трапа сошел член правительства, и встречающие кинулись к нему, но он поздоровался с кем-то одним, другим показал на грузовой отсек, откуда, видимо, уже подавали коробки, тюки, ящики и тут же у трапа их ставили отдельно — размещением руководил хозяин багажа.