Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда - [67]

— Извини, — ответил Чарли.

Дождь был холодный, и он уже успел продрогнуть в своей футболке.

— Ну что, готов? А куртку забыл?

— Слишком поздно, — сказал Чарли.

— Что значит — поздно? Для чего? По-моему, ты один опоздал.

— Все равно уже смысла нет.

Вода струилась по его лицу и рукам.

— Что ты несешь?

— Тесс погибла.

— Это тебе Ходди лично доложил? Или у тебя другие источники информации? Вчера вечером ты твердил, что нельзя сдаваться и нужно ее найти.

— Я знаю, — сказал Чарли, смахивая капли дождя с лица. — Я ошибался.

— Что за хрень ты мелешь?

— Нам ее не найти. Она исчезла.

— Черт подери, Сент-Клауд, ты, видать, совсем свихнулся. — Тинк завел мотор. — Я тогда и без тебя обойдусь. А за то, что я столько времени потерял, ты еще ответишь.

Катер стремительно отошел от причальной стенки и, продолжая набирать скорость, помчался к выходу из гавани.

Чарли еще долго стоял на причале, поливаемый холодным дождем. Он видел, как катер Тинка исчезает в тумане. Постепенно он не то чтобы успокаивался, но черствел изнутри. Сложная система фортификационных сооружений, которые он выстроил в своей душе, с крепостными стенами, рвами и бастионами, становилась все крепче. За тринадцать лет он хорошо научился заставлять свой мозг не замечать душевной боли.

Было утро понедельника. Начиналась новая неделя. Рабочие скоро придут. Надо копать могилы. Подстригать живые изгороди. Устанавливать памятники. А когда день подойдет к концу, Чарли будет ждать младший брат.

Ничего не изменилось. Просто изменилось все.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

День выдался на редкость противный даже для похорон. Абрахам Бейли, один из самых богатых людей в городе, умер во сне, и теперь Чарли, ежась на ледяном ветру, украшал могилу, только что выкопанную на восточном склоне. Старина Аби дотянул до ста одного года. Могильщики не без оснований рассчитывали, что особо надрываться им не придется: гроб должен быть не слишком тяжелым. Столетние покойники никогда много не весили.

Чарли пожал плечами: что поделаешь — для кого-то горе, а для него — повседневная рутина, и, возможно, так будет всю оставшуюся жизнь. Эти знания, да железные ворота, да каменные стены и составляют кладбищенский мир — его мир, где он знает, как жить и что делать. Задумавшись и прервав на короткое время работу, Чарли стал мерзнуть. Он вспомнил, что впереди его ждут неприятные зимние месяцы. Именно это место — кладбищенские холмы — являлось своего рода полюсом холода в округе. Летом мраморные и гранитные плиты накапливали тепло и словно повышали температуру окружающего пространства. Зато зимой, с ее снегами и дождями, они впитывали весь холод.

Чарли продолжал работать, машинально, следуя раз и навсегда установленным правилам. Могилу он выкопал, точно зная количество лопат земли, образовавших рядом свежий холмик, затем прикрыл этот холмик кусками искусственного дерна и установил механизм для опускания гроба.

И все время у него в памяти вспыхивали обрывочные, но яркие образы: глаза Тесс, ее смех, ее ноги. У подножия этого самого холма, на берегу пруда он впервые увидел ее. Стоп! Займись работой, приказал он себе. Надо еще натянуть тент. Расставить стулья. Разложить цветы вокруг могилы.

В глубине души он ощущал какой-то надлом, словно потерял чувство равновесия. Сам мир обелисков и склепов перестал казаться устойчивым и надежным. Земля словно покачнулась под ногами у Чарли, и ему пришлось опереться на лопату. Внимательно осмотрев выкопанную могилу, он был вынужден признать, что сделал свою работу не лучшим образом. Кромки могли бы быть и поровнее, хотя никто, кроме него самого, не знал, какими они должны быть. Он заставил себя пройтись еще раз по краям, выровнять кромки.

Затем он достал из кузова мини-трактора здоровенный секатор и принялся приводить одну из живых изгородей в соответствие требованиям Фраффи Чемпен и ее Окружной исторической комиссии. Прежний Чарли еще пару лет не стал бы обращать внимания на Фраффи, но новый Чарли не сопротивлялся. Какой в этом смысл? Он решил начать подрезать кусты еще до похорон Бейли, а потом, когда публика разойдется, остальные рабочие закончат дело. Чарли подошел к ближайшим кустам, срезал несколько сухих веток, подровнял верхушки на несколько дюймов и принялся выравнивать боковую поверхность живой изгороди.

Вдруг он остановился.

Его воля была сломлена. Жажда жизни утрачена. Со стороны часовни Вечного Покоя донесся колокольный звон в магнитофонной записи. Чарли прислушался. И вспомнил. Прогулку под луной. И как они занимались любовью при свете свечи. Эти прекрасные образы словно вспарывали изнутри его сумрачное сознание и пронзали укрытый серыми дождевыми тучами день. Тринадцать лет в этой обители скорби и уныния. Неужели он сможет еще сорок лет копать могилы и косить траву? Неужели он хочет провести здесь всю жизнь только для того, чтобы потом оказаться похороненным рядом с братом и получить бронзовую газонокосилку в качестве надгробного памятника? Неужели он сможет считать, что жизнь идет как надо, — теперь, без Тесс?

Краем глаза Чарли заметил, что к нему приближается, огибая памятники, высокий, крепко сложенный мужчина. Полуденный свет почти беспрепятственно проходил сквозь него. Его волосы были аккуратно причесаны и даже намазаны гелем, но контуры тела, облаченного в парадную синюю форму пожарного, уже изрядно размыты. Это был Флорио Ферренте, спасатель, и он должен был вот-вот раствориться в осеннем воздухе.