Двойная игра - [55]

Стало известно, что англичане собирают большой морской конвой у Гибралтара с целью облегчить положение Мальты. Количество судов, стоящих там на якоре, резко увеличилось. Канарис имел отделение абвера в Альхесирасе в Испании во главе со старшим офицером, в обязанность которого входило постоянно следить за движением судов союзников и нейтральных стран. В первые дни ноября стало ясно: что-то готовится. Канарис это прекрасно понимал. У него были друзья в испанском флоте, его люди находились в Альхесирасе, Танжере и Сеуте. Он сам не раз стоял на берегу Испании, наблюдая за английскими кораблями в проливе. Адмирал был кровно заинтересован в создавшейся обстановке на Средиземном море. Теперь настало время для испытания его как начальника разведки.

Несмотря на то что офицеры испанского военно-морского флота говорили о вторжении союзников в Алжир и Марокко как о неизбежном факте, генерал Хойзингер, начальник оперативного отдела генерального штаба немецких сухопутных войск, так выразил свое официальное мнение относительно положения на Средиземном море: «Мы уверены, что союзники готовятся предпринять попытку деблокировать Мальту, которая подвергается жесточайшей бомбардировке. Но пока не следует опасаться высадки союзников в Северной Африке, так как и англичане и американцы не имеют для этого достаточно ни сил, ни опыта».

И действительно, в донесениях абвера указывалось, что именно Мальта является целью крупных морских конвоев, собранных в Средиземном море и в Атлантике на подступах к Гибралтару. Хотя в составе, английских и американских сил насчитывалось не менее 500 судов и 350 эскортных кораблей, нельзя предполагать, что Мальта является их единственной целью[70].

7 ноября немецкий посол в Испании фон Шторер и его военно-морской атташе присутствовали на обеде офицеров испанского военно-морского флота. Офицеры настойчиво доказывали им, что союзники готовятся к высадке на побережье Северной Африки в тылу у Роммеля. Шторер колебался в течение нескольких часов, послать ли донесение об этом своему правительству. Но в конце концов послал его, указав, что, по его мнению, эти суда направляются к Мальте или Александрии. Еще до того как его телеграмма была расшифрована в Берлине, в Марокко и Алжире началась высадка войск генерал-лейтенанта Эйзенхауэра.

9 ноября в Алжир прибыл генерал Жиро, чтобы возглавить французскую армию в Северной Африке. Меня всегда удивляло, как это ему удалось бежать из Саксонии и через Германию тайком пробраться во Францию. Английская подводная лодка взяла его на борт только тогда, когда он, спасаясь от гитлеровской операции «Густав», бежал из оккупированной части Франции. Меня также удивляло, что Канарису удалось избежать привлечения к суду в связи с операцией «Торч»[71]. Ведь в Испании находился его офицер разведки, который, отвечая за информацию о положении на море, не сумел вовремя узнать и сообщить о сосредоточении конвоев союзников, что было хорошо известно офицерам испанского военно-морского флота.

Как-то я спросил одного старшего офицера английского военно-морского флота капитана 1 ранга Хильгарта, что ему известно о донесениях Канариса с Пиренейского полуострова.

«Я не думаю, чтобы они принесли нам какой-либо вред», — ответил он. Мой друг О’Нейл припомнил, что однажды он видел некоторые из донесений Канариса после победы Уэйвелла в пустыне над Грациани. «Он сильно преувеличивал силы Уэйвелла, — говорил О’Нейл мне. — Канарис должен был точно знать, сколько дивизий мы в действительности имели в то время на Среднем Востоке. И только теперь, когда вы сказали, что Канарис работал против Гитлера, мне многое стало ясно из того, что так озадачило тогда».

Эдуарду Крэнкшоу, специалисту по России, занимавшемуся во время войны изучением секретных донесений адмирала, тоже не все было понятно. «Тут что-то не так», — говорил он, читая некоторые из донесений Канариса. Возникал вопрос: то ли маскировка у англичан была очень хороша, то ли немецкие агенты настолько уж плохи? Возможно, правильное объяснение этому дал Лахузен. «Если Канарис и сомневался в достоверности некоторых донесений агентов, он все же сообщал о них выше, если эти сведения как-то подкрепляли его собственную линию, с тем, чтобы внушить Гитлеру и руководству нацистской партии мысль о силе союзников, которую они постоянно недооценивали».

Альхесирас, всегда бывший для Канариса самым сильным опорным пунктом, подвел его.

«Он сам часто бывал там», — заявил мне один английский офицер.

— Известно ли вам, что англичане имели план организации похищения Канариса во время его пребывания в Альхесирасе? — спросил меня один из приятелей-журналистов. — В то время губернатором Гибралтара был генерал Масон-Макфарлейн. Все было уже подготовлено!

— И что же случилось?

— В Гибралтар пришла телеграмма из Лондона, запрещавшая проведение этой операции.

— И в ней говорилось: «Оставьте нашего человека в покое»?

— Нет, не совсем так. В ней сообщалось, что он представляет для нас бо?льшую ценность, находясь на своем посту.

Для сил держав оси в Северной Африке операция «Торч» оказалась полной неожиданностью. И хотя немецкие воздушнодесантные войска высадились в Тунисе и по приказу Гитлера началась операция «Атилла», а немецкие войска уже вышли к устью Роны, впадающей в Средиземное море, африканский корпус был все же немцами потерян. Италия была объята страхом и жила надеждой на освобождение. Во Франции началось опасное брожение. Немецкий военный губернатор по требованию гестапо ввел в действие декрет «Ночь и туман»