Дворянские поросята - [4]
- Учитывая все причины, повлиявшие на упадок престижа, благосостояния и морали дворян, - Адрианов ускорил свои слова, как бы боясь быть прерванным, и предотвратить опасность возможной гибели дворянства, как класса привилегированного, мы дворяне решили, при помощи своих оставшихся богатств, энергии и предприимчивости, бороться чтобы "не опуститься на дно"... Чтобы оставаться на поверхности, мы должны воспитать, под руководством избранных воспитателей, новые кадры молодых, здоровых, энергичных и предприимчивых дворян, которые бы работали, зарабатывали и, вкладывая свои капиталы, процветали бы, а не беднели, только растрачивая полученное...
- Да, нам нужны такие дворяне - он повысил свой голос, его маленький кулак, покрытый волосами и коричневыми веснушками, ударял по его колену, чтобы их новый побег восстановил бы сильно пошатнувшуюся репутацию Столпов Империи Российской. Чтобы эти новые молодые полки служили бы примером бодрости и светлых надежд для всех граждан нашей Родины, а не хныкания, - дальше он растянул слова, - о том, что нет теперь свободы и благородства в жизни дворянина, с тех пор, как новый судебный закон сделал его ответственным за свои деяния наряду со всеми другими гражданами России... Надо сознаться, Адрианов понизил свой голос почти до полушепота, - это было у-ужасным, неожиданным ударом - настолько, что некоторые даже лишились рассудка. Я слышал, что один старик, помещик Селецкий, не перенес этого нового закона и... и попал в Желтый Дом. -. Его глаза расширились. - Ну, теперь, - он махнул рукой, - бедняга, наверно уже на том свете, - добавил Адрианов с скорбной ноткой в сказанных словах.
- Нет, он жив, - обронил доктор.
- Жив? Где? - взметнул бровями Адрианов, сидя с полуоткрытым ртом.
- Он выписался в прошлом году из моей лечебницы Богоугодного Заведения. ( Богатая старая дева завещала все свое состояние городу Чернигову с условием, что построенная на ее деньги больница будет называться Богоугодным Заведением.)
- Ска-ажите! И что же он... значит... лучше?
- Да-а, настолько, что намеревается, пользуясь тем же роковым законом, судить своих детей, размотавших все его состояние, пока он был на излечении.
- Ска-ажите! - Повторил все еще изумленный Адрианов.
Он уселся глубже на сидении, похлопал по карманам своего чесучевого пиджака и, обнаружив местонахождение порсигара, вынул его наружу. Его руки немного тряслись, зажигая папиросу, он втянул щеки,
глубоко затягиваясь табачным дымом, который затем вышел между его синеватых губ, небольшими клубами, окутавшими его скудную бороду, в то время как он снова начал говорить:
- Вынесенное Съездом решение было единогласно и категорично: построить на наши средства здание на 30-ти десятинах земли, соседней с Гимназией, и назвать его Черниговский Дворянский Пансион-Приют.
Двухэтажное, желтого кирпича, здание было закончено в течение двух лет. Внутри его - много света, воздуха и необходимого места для больших комнат, с высокими потолками и зеркального стекла окнами и, как блестящая поверхность янтарного пруда, паркет повсюду... Позади главного здания стоит тождественной постройки двухэтажный корпус с квартирами для воспитателей, больница и баня. Остальная часть участка разделена на секции, приноровленных для различных видов спорта, чтобы держать физическое развитие 50-ти пансионеров на должной высоте...
- Принятые мальчики и юноши, физическое состояние которых было профильтровано строгим медицинским осмотром, оказались в 100 процентной норме здоровья.
- 80-ти, - вставил доктор. Лицо Адрианова, с округлившимися глазами и поджатыми губами, подалось вперед.
- Да, да, восемьдесят, - подтвердил доктор, проводя ладонью по своей седой, подстриженной бобриком, голове, - я, как пансионский врач, производил осмотр.
Губы Адрианова медленно расплылись в улыбку, показав, табаком закопченные редкие зубы, глаза его замигали:
- Ну Вам и карты в руки... наша статистика перебрала.., - он молча пошевелил губами и, как бы вспомнив что-то, продолжал:
- Все самое лучшее по качеству было вложено в это здание для маленьких дворян и, естественно, оно должно было быть самым лучшим, так как мы заплатили двести тысяч рублей за постройку Пансиона.
Некоторое время они сидели молча, очевидно отдыхая - Адрианов от своей восторженно-описательной речи, а доктор по случаю конца ее...
В коридоре вагона было слышно, как кондуктор объявил о следующей станции. Доктор поднялся и, взяв пальто, шляпу и саквояж сказал:
- Я должен посетить больного на этой остановке. Они пожали руки, уверяя друг друга в приятном знакомстве и о том, как незаметно прошло время в совместном пути.
- Когда мы будем в Чернигове? - остановил кондуктора Адрианов.
- В восемь часов утра. Мы будем стоять здесь до встречи с прибывающим поездом.
- Расстояние в 80 верст... ехать 9 часов..? Вспыхнул Адрианов. Он втянул шею в свои плечи и закатил глаза. - Это, это же-ш... насмешка! Я э-то-го не допущу! Кто, к-то? - Заикаясь кричал он с багровым лицом, - К-кто владелец этой никудышной железной дороги с ее болтающимися на все четыре стороны скрипящими вагонами? Кто? Я вас спрашиваю! - Его маленькое лицо уперлось горящими глазами в лицо доктора, затем в испуганного кондуктора и снова в доктора.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.