Дворянская семья. Культура общения. Русское столичное дворянство первой половины XIX века - [69]
Место религии в дворянской культуре неоднозначно. Существовали как искренне верующие дворяне, так и вовсе далекие от христианского учения люди. Кто-то считал, что православная церковь должна измениться на манер протестантской или католической, кто-то разделял масонские[676], католические или даже сектантские взгляды. Были и дворяне-мусульмане, в основном татары по национальности, но эти рода не были внесены в столичные родословные книги. Преимущественно они жили в Казани и Казанской губернии.
Дворянская среда обладала одним замечательным качеством: она вызывала желание подражать ей в других слоях общества. Состоятельные купцы заводили дома на манер дворян, стремились дать своим детям не менее престижное образование. Платье иноземного покроя, знание французского языка постепенно входят и в купеческую среду. Духовенство, общаясь с дворянами, оказывало нравственное влияние на своих духовных чад, но вместе с тем приноравливалось под вкусы высшего сословия, ожидая от них милостей. Крестьянское же население страны продолжало придерживаться патриархального уклада предков (за исключением тех крестьянских семей, которые входили в состав прислуги дворянского дома). Манеры слуг заметно отличались от крестьянских и частично походили на манеры городских жителей, но им не было позволено копировать своих хозяев, дабы избежать карикатуры на них.
Из-за специфики сохранившихся источников сегодня нам довольно сложно проанализировать невербальное общение столичных дворян. Можно только сказать, что среди принятых жестов и знаков были: целование руки мужчиной у женщины и детей – у родителей; благословение родителями иконой детей перед браком; кокетливые взгляды, которые девушки и женщины бросали на мужчин из-за рукоделия и само рукоделие как символ трудолюбия и прилежания; вневременные способы общения влюбленных взглядами, пожатием рук и так далее; система условных знаков хозяев дома за карточным столом с целью обмануть гостя; знаки хозяев к слугам (кого из гостей пускать в дом и так далее); система визитных билетов и тому подобное.
Дворянское сословие творило собственную культуру общения, основываясь на идеальных представлениях о должном, прекрасном, то есть на неком комплексе принципов, составляющих понятие «благородства». При этом не были утрачены и традиции предшествующих поколений, культивировавших превосходство над крепостными и подчеркивавших социальное неравенство во всех сферах обыденной жизни.
Феномен бытового общения в дворянских семьях означенного периода утрачен, мы можем воссоздавать его лишь по частицам из мемуаров, дневников, писем и художественной литературы. Какие-то нюансы и элементы культуры уходили в прошлое под натиском моды (например, новые методы воспитания детей вытесняли прежние, менялись формы обращений между супругами). Большое влияние оказали на общество в целом, а также на отношения между родственниками реформы 1860–1870-х годов; именно в это время в обществе вновь вспыхивают горячие, порой ожесточенные споры, для которых вскоре было найдено клише «проблема отцов и детей». К началу ХХ века идеалы дворян, «поэзия барской жизни» утрачивают эталонность и уступают место буржуазным, коммерческим принципам: драматизм этого перехода становится, например, нервом комедии А.П. Чехова «Вишневый сад». И разумеется, события Гражданской войны и политика советской власти стерли следы дворянской культуры, оставив для нее место на уроках литературы, в театре и кино, в некоторых бытовых привычках старой интеллигенции. Зато уникальным явлением стало образование русских диаспор за границей, сохранение бежавшими от смерти дворянами-«белоэмигрантами» русской дореволюционной культуры: языка, религии, традиций и бытового общения[677].
Источники и литература
1. Фонд 279 Якушкины.
2. Фонд 635 кн. Шаховские.
3. Фонд 699 Окулова А.А.
4. Фонд 706 Головина В.Н.
5. Фонд 828 Горчаков А.М.
6. Фонд 876 Воеводские.
7. Фонд 907 Дашковы А.Я. и Е.О.
8. Фонд 1143 Трубецкой С.П.
9. Фонд 1709 Давыдов В.Л.
10. Фонд 1711 Орлов М.Ф.
11. Фонд 19 Барятинские.
12. Фонд 48 Веневитиновы и Вьельгорские.
13. Фонд 64 Вяземы.
14. Фонд 88 Давыдов В.Л.
15. Фонд 99 Елагины.
16. Фонд 133 Коновницыны и Нарышкины.
17. Фонд 166 Меншиковы.
18. Фонд 219 Орловы-Давыдовы.
19. Фонд 301 Толстые Н.А. и А.И.
20. Фонд 319 Фонвизины.
21. Фонд 385 Флеровы.
22. Фонд 495 Танеевы.
23. Фонд 423 Рылеев К.Ф.
24. Фонд 532 Хомяков А.С.
25. Фонд 638 Дубельт Л.В.
26. Фонд 1062 Деларю М.Д.
27. Фонд 1064 Долгоруков И.М.
28. Фонд 54 Московское Губернское Правление.
29. Фонд 395 Соймановы.
30. Фонд 92 Дневники, мемуары, записки.
31. 1812-й год. Из семейных воспоминаний А.Ф. Кологривовой (урожденной Вельяминовой-Зерновой) // Русский архив. 1886. № 7. С. 338–347.
32. Авдеева К.А. Записки о старом и новом Русском быте. СПб.: Тип. Штаба военно-учебных заведений, 1842.
В агитационной брошюре разоблачается Национал-Социалистическая Немецкая Рабочая Партия как политическая партия крупного германского финансового капитала — империалистической буржуазии. Автор выявляет и описывает основные вехи истории фашизма в Германии.
Книга представляет собой результат многолетних исследований автором, одного из сложнейших периодов истории Древнего Рима. В ней рассматриваются те аспекты социально-политического развития Римской империи в III в. н. э., которые являются предметом спора современных антиковедов. На основании свидетельств исторических источников автор показывает роль важнейших политических институтов римлян — сената и армии — в социально-политической жизни римского государства в III в. н. э., пытается решить вопрос о правомочности утверждении антиковедов относительно провинциального сепаратизма в империи в кризисный век ее истории, предлагает новую трактовку ряда теоретических аспектов проблемы кризиса III века в Римской империи.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Мэрилин Ялом рассматривает историю брака «с женской точки зрения». Героини этой книги – жены древнегреческие и древнеримские, католические и протестантские, жены времен покорения Фронтира и Второй мировой войны. Здесь есть рассказы о тех женщинах, которые страдали от жестокости общества и собственных мужей, о тех, для кого замужество стало желанным счастьем, и о тех, кто успешно боролся с несправедливостью. Этот экскурс в историю жены завершается нашей эпохой, когда брак, переставший быть обязанностью, претерпевает крупнейшие изменения.
Пятитомная «История частной жизни» — всеобъемлющее исследование, созданное в 1980-е годы группой французских, британских и американских ученых под руководством прославленных историков из Школы «Анналов» — Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби. Пятитомник охватывает всю историю Запада с Античности до конца XX века. В первом томе — частная жизнь Древнего Рима, средневековой Европы, Византии: системы социальных взаимоотношений, разительно не похожих на известные нам. Анализ институтов семьи и рабовладения, религии и законотворчества, быта и архитектуры позволяет глубоко понять трансформации как уклада частной жизни, так и европейской ментальности, а также высвечивает вечный конфликт частного и общественного.
Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях.
Оноре де Бальзак (1799–1850) писал о браке на протяжении всей жизни, но два его произведения посвящены этой теме специально. «Физиология брака» (1829) – остроумный трактат о войне полов. Здесь перечислены все средства, к каким может прибегнуть муж, чтобы не стать рогоносцем. Впрочем, на перспективы брака Бальзак смотрит мрачно: рано или поздно жена все равно изменит мужу, и ему достанутся в лучшем случае «вознаграждения» в виде вкусной еды или высокой должности. «Мелкие неприятности супружеской жизни» (1846) изображают брак в другом ракурсе.