Дворянская семья. Культура общения. Русское столичное дворянство первой половины XIX века - [12]

Шрифт
Интервал

.

В Петербурге визиты делались ежедневно. Постоянная занятость мужчин на службе создавала дамам необходимость вести не менее активную деятельность в обществе. Занятия же домашним хозяйством, воспитанием детей нередко воспринимались аристократками как обуза.

В Москве визиты приходились обычно на период с полудня до двух часов дня, а в Санкт-Петербурге аристократы посещали друг друга с двух до пяти. Стоит также упомянуть о том, что если дворянин служил, то и домашний уклад семьи полностью подчинялся графику его работы: день начинался рано утром, обедали, когда отец приходил со службы, отдыхали, ужинали около 9 часов вечера, затем детей укладывали спать, чтобы обеспечить отцу полноценный отдых[100]. У молодых дворян, еще не обремененных семьей, был более свободный распорядок. В романе А.Ф. Вельтмана «Приключения, почерпнутые из моря житейского» мы находим такое описание жизни великосветского холостяка преклонных лет: «Бывало, с двух до двух, хоть плохо, но спится; потом визиты, потом обедать в клуб или на званый обед, потом на вечер, в концерт, в театр, в заключение в клуб – сколько новых впечатлений, сколько разговоров о какой-нибудь грации театральной, сколько прений о том, кто с чего ступил и почему так ступил, с добрым или злым намерением пошел в вист, умно или глупо сыграл; сколько сладких воспоминаний об сам-пят, об удачной прикупке; сколько мыслей и дум о том, что ежели бы так пошел, а не так, так совсем была бы другая игра»[101]. Жизнь на первый взгляд активная, но от скуки и хандры отнюдь не спасающая.

Характерной особенностью семейных визитов было соблюдение иерархии: младшие посещали старших. Барон А.И. Дельвиг (инженер и мемуарист) писал, что его, а также братьев и сестру по праздникам возили на поклон к родственникам со стороны матери – князьям Волконским. Он же вспоминал об одном довольно запутанном случае, который приключился с его родственником, поэтом Антоном Дельвигом. Тот проживал в Санкт-Петербурге, и однажды в столицу приехал его дядя Дмитрий Андреевич, князь Волконский. Именитый родственник ожидал, что поэт немедленно посетит его, но Дельвиг этого так и не сделал. Дядя был в ярости: ему и в голову не могло прийти, что его визит мог остаться незамеченным. В отличие от провинции, где появление князя – действительно важное событие, в Санкт-Петербург ежедневно приезжали десятки аристократов, и никому до этого не было дела. Кроме того, произошла путаница: князь Волконский считал Антона Антоновича своим племянником, потому что сестра его была вдовой дяди Дельвига. Однако при этом их матери были двоюродными сестрами, следовательно, они приходились друг другу троюродными братьями. Но этого родства Дмитрий Андреевич не хотел вспоминать, чтобы не потерять право старшинства в глазах Дельвига[102].

* * *

В теплое время года (примерно с мая по сентябрь) многие дворяне выезжали из столиц, преимущественно из Санкт-Петербурга, на дачи в пригороды. Княжна М.Г. Назимова писала, что их жизнь на даче в Петергофе мало чем отличалась от жизни в Петербурге. Так же закладывали ландо в два часа, так же делались визиты до пяти. За обедом почти всегда были гости, затем прогулки с гостями «на музыку», где делались приглашения на чашку чая и собиралось человек пятнадцать. При дачной жизни была только разница в легкости созывать к себе гостей. Девушку в 11 вечера отправляли спать, а бабушка еще ужинала и до 2–3 ночи играла в карты[103].

Но визиты и приемы гостей все же делались не без цели: в это время разносились известия, которые могли испортить или укрепить репутацию и карьеру. От ловкости и умения плести интриги зависели судьбы людей. В основном же жизнь на дачах, а особенно в усадьбах, характеризовалась меньшей строгостью. Большинство дворян средней руки, проводивших зимние месяцы в Москве, Петербурге или крупных губернских городах, летом обязательно уезжали в деревню, в свои поместья. На лоне природы, в кругу семьи, можно было забыть о столичной суете, отдохнуть[104]. Также, следуя веяниям моды, дворяне могли отправиться на некоторое время (кто мог – на год) за границу[105].

В отличие от столиц, с их суетой и бешеным темпом жизни, как пишет В.А. Соллогуб, «в быте старосветского помещика того времени [1820-х] господствовало спокойствие библейское. Старик, его дети, его слуги, его немногие крестьяне образовывали точно одну сплошную семью при разностепенных правах»[106]. Расстояния между соседями, жившими в своих деревнях, в основном были огромные, поэтому и виделись они намного реже, чем в городах. Так, героиня романа Федора Фан Дима (Е.В. Кологривовой) «Александрина» жаловалась на то, что время святок было единственной возможностью «побеситься» девушкам, которые виделись крайне редко, и они веселились за весь период разлуки, в то время как в столицах количество скучных обязательных визитов в несколько раз возрастало[107]. В деревнях помещики спокойно занимались ведением хозяйства, расходов почти не делали, темп жизни был неспешным, гости могли оставаться у хозяев на несколько недель. В деревне не нужно было соревноваться с соседями в роскоши.


Рекомендуем почитать
История в историях

История. О чем мы подумаем, услышав это слово? О фактах, датах и именах, до боли знакомых со школьной скамьи. Кажется, они настолько обросли «кожей» исторической мифологии, что давно превратились в статичные музейные экспонаты за стеклом. Автор книги предлагает читателю сменить оптику обзора и внимательней присмотреться к людям позапрошлого столетия.


Айсберг коррупции

Коррупция — подкуп, взяточничество — является неотъемлемой чертой современного капиталистического общества. Она пронизывает все сферы его жизни, лишний раз свидетельствуя о загнивании капитализма. В брошюре журналиста-международника на большом фактическом материале проанализированы наиболее существенные проявления коррупции в политическом руководстве и экономической жизни капиталистических стран. Книга рассчитана на массового читателя.


Огнем и мечом

В книге рассматриваются отдельные аспекты деятельности Союза вооруженной борьбы, Армии Крайовой и других военизированных структур польского националистического подполья в Белоруссии в 1939–1953 гг. Рассчитана на историков, краеведов, всех, кто интересуется историей Белоруссии.


Сборник материалов по истории Абхазии

Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.


Город шагнувший в века

Сборник статей к 385-летнему юбилею Новокузнецка.


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.


История жены

Мэрилин Ялом рассматривает историю брака «с женской точки зрения». Героини этой книги – жены древнегреческие и древнеримские, католические и протестантские, жены времен покорения Фронтира и Второй мировой войны. Здесь есть рассказы о тех женщинах, которые страдали от жестокости общества и собственных мужей, о тех, для кого замужество стало желанным счастьем, и о тех, кто успешно боролся с несправедливостью. Этот экскурс в историю жены завершается нашей эпохой, когда брак, переставший быть обязанностью, претерпевает крупнейшие изменения.


От римской империи до начала второго тысячелетия

Пятитомная «История частной жизни» — всеобъемлющее исследование, созданное в 1980-е годы группой французских, британских и американских ученых под руководством прославленных историков из Школы «Анналов» — Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби. Пятитомник охватывает всю историю Запада с Античности до конца XX века. В первом томе — частная жизнь Древнего Рима, средневековой Европы, Византии: системы социальных взаимоотношений, разительно не похожих на известные нам. Анализ институтов семьи и рабовладения, религии и законотворчества, быта и архитектуры позволяет глубоко понять трансформации как уклада частной жизни, так и европейской ментальности, а также высвечивает вечный конфликт частного и общественного.


Опасные советские вещи

Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях.


Мелкие неприятности супружеской жизни

Оноре де Бальзак (1799–1850) писал о браке на протяжении всей жизни, но два его произведения посвящены этой теме специально. «Физиология брака» (1829) – остроумный трактат о войне полов. Здесь перечислены все средства, к каким может прибегнуть муж, чтобы не стать рогоносцем. Впрочем, на перспективы брака Бальзак смотрит мрачно: рано или поздно жена все равно изменит мужу, и ему достанутся в лучшем случае «вознаграждения» в виде вкусной еды или высокой должности. «Мелкие неприятности супружеской жизни» (1846) изображают брак в другом ракурсе.