Дворец вечности - [19]

И когда его военная карьера отклонилась — столь слабо, что он даже не заметил перемены, — к уничтожению человеческих существ, не возникло ли снова, и с удвоенной силой, его чувство вины? Возможно, потому что с тех пор все стало много хуже. Сознательно растратив военную пенсию, которая обеспечила бы его до конца жизни, он занимался чистыми пустяками. Похоронив себя в песках Церулы, он не поможет никому, потому что сейчас он — у него даже похолодело внутри от этой мысли — рассматривается как присоединившийся к самому безнадежному мятежу во всей человеческой истории.

— Нет, — пробормотал он, — должны быть более легкие пути к самоубийству.

Он повернул машину, намереваясь отправиться обратно в город, уже на небольшой скорости, но в это время что-то громадное и темное с угрожающей внезапностью появилось над ним, и его мысли разметал звук взрыва. Воздух наполнился облаком взбитой пыли, запахом горючего. Он включил тормоза, и его оцепеневшие чувства сказали ему, что на него спикировал патрульный вертолет. Тот спустился со своего высокого наблюдательного поста в свободном падении, и только взрыв ретроракеты остановил его в нескольких ярдах от машины Тевернера. Стандартная техника военного коптера, ничем не оправдываемая в данных обстоятельствах. Тевернер опустил стекло в машине. Коптер сел на дороге впереди, и из него выскочил лейтенант в полной боевой форме, с пистолетом в руке.

— Развлекаетесь? — первым заговорил Тевернер.

— Куда вы едете? — угрюмо спросил лейтенант.

— Я направлялся в город, пока вы чуть не смели мою машину с дороги.

— Но сначала вы ехали на север. И быстро. А затем повернули обратно.

— Я, знаете, не переселенец, — ответил Тевернер с притворной рассудительностью. — Прокатился и повернул назад домой.

Лейтенант прищурился.

— Вы повернули, когда увидели наш патруль?

Тевернер покачал головой. Он собирался было изобрести какой-нибудь сарказм, но его глаза сами собой сфокусировались на солдатах в открытых дверях геликоптера.

Оружие, которое они держали в руках, было специально предназначено для стрельбы с вибрирующих платформ.

Когда он увидел толстые, короткие барабаны КРТ, его ноздри заполнил отвратительный запах сиккенского воина, запах его, Тевернера вины. "И этот груз вины, — подумал он с искрой удовлетворения, — может снять только смерть".

Глава 7

Аромат тела Лиссы все еще был с Тевернером, когда он оставил позади парк и стал пробиваться через опушку леса.

Всего в нескольких сотнях ярдов позади была северная граница военной базы; она тянулась на запад, к черной стене плато. Случайные стрелы красного света из внутренней ограды достигали Тевернера в темноте, но он зашел глубже в лес, где стволы деревьев сближались, и эта слабая видимость цивилизации исчезла. Он осторожно продолжал путь, пользуясь в качестве освещения лишь светом лунных обломков и угасающего теперь свечения Звезды Нильсона.

Надо думать, по периметру базы поставлены следящие устройства, а у него не было ни малейшего желания, чтобы за ним бежали с оружием под гнетущими волнами инфракрасного света.

Войти в лес близко к базе было рискованно, но он предпочел этот вариант вместо того, чтобы быть захваченным на шоссе, у побережья. Лейтенант, остановив его утром, весьма неохотно отпустил его после того, как обыскал всю машину и не обнаружил ничего подозрительного. "По всей вероятности, на меня завели досье, — думал Тевернер, — и скоро оно разбухнет". Затем его мысли оттолкнулись от всяких предположений насчет ближайшего будущего и вернулись к трем часам, проведенным с Лиссой…

У Тевернера было твердое намерение только проститься с ней.

Лисса выразила удивление и легкую холодность, когда он позвонил ей домой. Когда же он намекнул о встрече, она почти не колебалась, приехала за ним в отель, и они повернули нос ее машины к востоку. Когда тени и призматические лунные осколки начали свой медленный ход по небу, Тевернер не сказал ей, куда он пойдет, сказал только, что оставляет Центр, но она что-то почувствовала в нем и, похоже, интуитивно перевела правильно. Ее слезы удивили его. Он поставил машину на автоуправление, обнял Лиссу за плечи и пытался найти подходящие слова, кладущие конец никогда не существовавшей любви. Но получилось так, что он, независимо от слов, уверил Лиссу как раз в существовании этой любви…

Позднее, когда они неумело помогали друг другу одеться, Лисса снова всплакнула, но уже без горечи…

Заря начала приглушать свет лунных фрагментов, когда Тевернер остановился поесть и отдохнуть. Он достал из рюкзака фляжку-термос с кофе и уселся на замшелом корневище. Он прошел пять миль, и по такой местности это было неплохое расстояние. Листва над его головой отлично защищала от наблюдения с воздуха, и еще не было изобретено автомобиля, который мог бы пройти через такую баррикаду деревьев. После еды он попытался было уснуть, но, несмотря на усталость, сама мысль об этом показалась ему смешной. Он снова пустился в путь и через час добрался до первой из многочисленных высохших речек, пересекающих равнину. Здесь перед ним встала проблема: идти ли на запад по руслу речки или пересечь его и пройти еще несколько миль к северу.