Дворец райских наслаждений - [285]

— Э-э-э… — протянул застигнутый врасплох Браун. — Я был на станции. Встречал мистера Топпса.

— Понятно, — кивнула миссис Аиртон. — А что, мистер Топпс, я полагаю, молодой человек, стоящий рядом с вами, это именно он, не мог добраться до города самостоятельно? Я думала, его встретит Лу Цзиньцай.

— Я хотел быть уверенным, — забормотал Браун. — С гостеприимной точки зрения… с точки зрения гостеприимства… я решил…

— Позабыть на время о своих обязанностях и пациентах. Я угадала, доктор Браун?

— Н-н-нет, конечно же нет, миссис Аиртон, — заикаясь ответил Браун. — Я… я…

— Собираетесь немедленно вернуться к работе? Вы это собирались сказать?

— Да, конечно. Я… я мигом, миссис Аиртон. Э-э-э… Топпс… Простите. Я сейчас не могу вас проводить до города. У нас тут много дел. Я… я вас оставлю. Да, я обязательно загляну к вам в гостиницу. Только попозже.

Красный от смущения Браун попятился прочь из садика. Мгновение спустя до Артура донесся частый стук каблуков о камень, свидетельствовавший о том, что доктор спускается в некоторой спешке.

Седовласая женщина откинула голову, весело, звонко расхохоталась и двинулась к Артуру, на ходу протягивая ему руку.

— Нелли Аиртон. Добро пожаловать в Шишань, мистер Топпс. Не сомневаюсь, юный доктор Браун уже успел предупредить вас о том, что за мегера вас здесь поджидает.

— Он был весьма немногословен, миссис Аиртон, — улыбнулся Артур.

— Он славный мальчик, — вздохнула она. — Очень добросовестный, слегка рассеянный и ужасная болтушка. Впрочем, вы уже сами успели в этом убедиться.

— Он вас очень любит, — сказал Артур. Почувствовав сердечность и доброту женщины, ему стало очень спокойно и уютно. — Он крайне лестно отзывался о вас и вашем супруге.

— Любит меня? — рассмеялась Нелли. — Скорее боится пуще смерти. Ну да ладно, будет о нем. Я очень рада с вами познакомиться. Я получила от мистера Доусона письмо, он поет вам дифирамбы. Давайте сначала о главном. Вы уже кушали? Есть хотите? Вам есть, где жить?

— Насколько мне известно, мистер Лу заказал мне комнату в гостинице. Миссис Аиртон, у меня для вас письмо от миссис Кабот.

— Да, да, да, это ее ответ. Спасибо, — она взяла конверт и сунула его в карман передника. — Вы столько времени его везли. Очень мило с вашей стороны. Прочитаю, когда до очков доберусь. Знаете, мистер Топпс, нам бы хотелось, чтобы вы пожили у нас, пока не освоитесь. Не желаете? Понимаю. Вы хотите сами исследовать новый мир, в котором оказались. Знаете, когда юный Том только-только приехал в Шишань, он был очень на вас похож. Вся молодежь одним миром мазана.

— Том? — переспросил Артур. — Вы имеете в виду…

— Да, я имею в виду Тома Кабота, — она показала на одну из могил. — Бедный мальчик покоится здесь. Надеюсь, что с миром.

Артур проследил взглядом за указующим перстом и увидел небольшую квадратную каменную плиту, на которой было выбито: «Томас Чарльз Эдгар Кабот. 1876–1900».

— Я не стала писать эпитафий, — пояснила Нелли. — Решила, что имена скажут сами за себя. Людей, что лежат здесь, помнят те, кто их любил.

— Можно?.. Можно мне?..

— Походить, осмотреться? Конечно же, не торопитесь, — сказала Нелли. — Мне здесь еще надо кое-что сделать, а потом я вам дам с мистером Лу чего-нибудь перекусить и провожу.

Нелли снова начала рвать сорняки, и Артур медленно двинулся по тропинке, не сводя глаз с могильных плит. Большая часть имен была ему незнакома: «Фредерик Джон Боуэрс. 1867–1900», «Эмиль Герман Фишер. 1850–1900», «преподобный Бартон Илия Филдинг. 1851–1900», «монахиня Катерина Поцци. 1873–1900», «монахиня Елена Джубилани. 1874–1900». И Милуорды, сплошь Милуорды, большая часть которых были очень молоды, буквально дети. Дети! «1894–1900», «1895–1900», «1897–1900». И повсюду один и тот же зловещий 1900 год, год, когда безумие мятежа оборвало эти юные жизни. Артур, будучи человеком впечатлительным, почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Конечно же, он читал о том, что произошло в Шишане, но одно дело читать, а совсем другое — стоять у могил, вид которых потряс молодого человека до глубины души.

Он почувствовал, что за его спиной стоит Нелли.

— Самому маленькому было всего три годика, — тихо сказала она. — Идемте, я покажу вам могилу Френка, а потом отправимся обедать.

Артур послушно двинулся вслед за женщиной по тропинке. На двух могильных камнях с краю было выбито «A-ли» и «А-сунь».

— Это наши слуги, — пояснила Нелли. — Мы не нашли их останков, но нам хотелось, чтобы о них помнили. Они нам были очень дороги.

Артур надолго задержался у каменного креста, возвышавшегося над могилой Френка Дэламера, расположенной особняком от остальных надгробий рядом с камнем, под которым покоился ребенок Нелли, умерший при рождении в 1897 году.

— Как… как у вас хватает сил приходить сюда снова и снова? — спросил Артур, помолчав. — У вас остались такие тяжелые воспоминания…

— Жизнь продолжается, — просто ответила Нелли. — Надо верить, что настанут лучшие времена, а в безумии, которое время от времени охватывает людей, — есть свой смысл и цель. В противном случае, какой смысл жить дальше? Вы согласны?

* * *

Они скромно пообедали в столовой при госпитале. Ближе к концу трапезы дверь открылась, и в комнату, опираясь на палку, вошел согбенный седовласый мужчина. Нелли представила его Артуру Топпсу, сказав молодому человеку, что перед ним — ее муж. Доктор Аиртон ласково улыбнулся Топпсу, но в разговор вступать не стал, а тихо принялся за суп.