Дворцовые тайны - [32]

— Простите, но по этому поводу я вам все уже сказала, — извинилась Джеки и отошла от них.

В течение следующего получаса она гуляла среди гостей с бокалом апельсинового сока и поглядывала за временем. Когда же вышла на улицу в пять минут восьмого, Пит ждал ее у подъезда.

Прием, который давался в «Клариджезе», самом престижном лондонском отеле, где всегда останавливаются президенты и монархи, представлял собой совсем иное зрелище. Хозяином на коктейле был ведущий французский промышленник, который в свое время женился на девушке из одной европейской королевской семьи. Он пригласил на вечер creme de la crème[14] со всего континента. Уже в первые минуты Джеки узнала короля Греции Константина с супругой, королевой Анной-Марией, королеву испанскую Софию, шведского принца Бернадотта, югославского принца Томислава и баденскую принцессу Маргариту. Тут же сновали несколько фотографов, включая молодого внештатника Тома Куинси, которого Джеки попросила сделать что-нибудь для «Сэсайети».

— Ну как? Все нормально? — спросила она его, пока тот лихорадочно менял пленку.

Том кивнул.

— Они все здесь, ты понимаешь все! — задыхаясь от возбуждения, проговорил он. — Может, сюда заглянет на огонек и кто-нибудь из членов семьи нашей королевы?

Джеки усмехнулась.

— Про членов семьи нашей королевы не принято говорить, что они куда-то «заглядывают на огонек», — поправила она его. — Ожидается появление принца Филиппа. Постарайся щелкнуть его сначала на входе, потом как он будет здороваться с хозяином. И еще будет неплохо, если ты снимешь кого-нибудь из солидных гостей во время разговора с англичанами. Чтобы читатели не подумали, что коктейль проходил в Париже или Риме.

— Понял! — ответил раскрасневшийся фотограф и преисполненный важности от полученного задания умчался исполнять его.

Хозяин и хозяйка вечера продолжали стоять в дверях зала, встречая прибывавших гостей, а два их взрослых сына циркулировали по залу, представляя людей друг другу. Один из них отвел Джеки к небольшой группе гостей. Пока он представлял их друг другу, перечисляя фамилии вперемешку с титулами, Джеки пыталась все запомнить, ибо это были незнакомые ей люди. Как и она, женщины были в вечерних платьях. Гости обсуждали, кто куда пойдет после коктейля.

— Я в Ковент-Гарден на «Турандот», — сказала одна, глядя при этом на свои бриллиантовые часики. — О, мне уже пора!

— Вам повезло, — заметила другая. — А я сегодня обедаю с родней со стороны мужа.

— А мы собрались на вечеринку по случаю дня рождения моего крестного. Ему уже двадцать один год, — похвалилась третья. — Пошумим в «Савое». Там по крайней мере хорошо готовят.

— А вы куда отправитесь? — вдруг спросил кто-то. Обернувшись, она увидела перед собой высокого и крепкого человека с плутовской улыбкой. Он смотрел ей прямо в глаза.

— В Сайон-парк, — ответила Джеки.

Он чуть повел бровью, и улыбка его стала его шире.

— В Сайон-парк? И мне туда же. Какое совпадение, не правда ли? — После секундной паузы он тем же уверенным голосом спросил: — А на чем вы туда доберетесь?

Джеки была ошарашена его прямолинейностью. Она много лет прожила в Англии и успела привыкнуть к тому, что здешние мужчины всегда предпочитают долго крутиться вокруг да около и выражают свои мысли туманными намеками. Ни один англичанин не спросил бы сразу о том, на чем она поедет в Сайон-парк. Они некоторое время неловко переминались бы с ноги на ногу и нервно теребили золотые запонки на манжетах (подобное замечалось как-то за принцем Чарльзом), а потом, обводя взглядом комнату, робко спросили бы:

— Который тут ваш муж?

Однако сейчас перед ней стоял не просто англичанин, а прежде всего сильная личность. Этот человек мало того что сразу почувствовал, что она здесь одна, но и, похоже, решил предложить подвезти ее.

— Меня ждет машина, — ответила Джеки, тут же пожалев об этом. В конце концов перед ней сейчас стоял удивительно привлекательный мужчина и ей очень хотелось узнать, кто он такой.

— Жаль. Но ничего, там увидимся, — сказал он.

В этот момент кто-то привлек к себе его внимание и, небрежно кивнув ей на прощание, он ушел. Джеки смотрела ему в спину и чувствовала, что этот человек успел взволновать ее, несмотря на мимолетность их общения. Он обладал сексуальностью, и осознание этого беспокоило ее. Когда Ричард бросил ее, она твердо решила, что больше никогда не допустит, чтобы мужчина причинил ей душевную боль. С тех пор она неизменно пряталась под приветливым, но вместе с тем холодным и непроницаемым поведением, благодаря чему мужчины при общении с ней держали дистанцию. Хорошо Кипу говорить, что ей бы недурно вновь выйти замуж. Он-то не знает, что такое сердечная боль. Понятия не имеет. А Джеки вот довелось испытать… На всю жизнь запомнила ту свою адскую муку, ощущение гигантской кровоточащей раны. Еще не забыла, как тогда потеряла уверенность в себе и чувствовала себя униженной. Она на себе узнала, что такое разбитое сердце и неизбывное отчаяние. И твердо решила, что больше ничего подобного в своей жизни она не допустит.

И все же… Порой Джеки тосковала по любви, страстно хотела вновь испытать какое-нибудь романтическое увлечение, особенно в дни, когда чувствовала себя одинокой.