Дворцовые тайны - [26]

— Видите ли, я вдовец, — сказал он. — Моему сыну двенадцать, и в учебе он несколько отстает от своих сверстников. Но это не помешало Роланду Шоу показать себя с самой лучшей стороны.

— Как долго вы пользовались его услугами? И еще скажите, пожалуйста, он жил у вас?

— Да. Видите ли, я работаю на экспериментальной атомной станции в Шоули близ Эндовера. Дом мой рядом, и Роланд Шоу провел у нас все пасхальные каникулы. Обычно Том предоставлен самому себе, если не считать экономки, но на этот раз с ним занимался Роланд Шоу, что, бесспорно, пошло мальчишке на пользу.

— Спасибо, профессор Рауз. Вы мне очень помогли.

— Не за что, миледи.

Он скорее походил на старомодного обходительного джентльмена, чем на профессора-атомщика.

Артур Рауз относился к той категории людей, которые возводят женщину на пьедестал. Это относилось и к его покойной жене Мэри. Он влюбился в нее с первого взгляда, и когда она скончалась от рака — Том тогда был еще совсем маленький. — Артур Рауз настоял на том, чтобы в его доме все осталось так, как было при ней. У него не получилось сойтись с другой женщиной, поэтому профессор просто нанял экономку, которая приходила к ним ежедневно помогать по хозяйству. Порой Артура Рауза беспокоило, что Том растет без матери, но мальчишке, похоже, было и так неплохо. На каникулы он обычно уезжал к тете, поскольку та считала, что время от времени племянник должен окунаться, как она говорила, в настоящую семейную жизнь. Но на последних пасхальных каникулах Артур Рауз решил оставить сына дома и приставил к нему домашнего учителя, чтобы тот помог Тому не отстать от учебной программы. Сейчас, мысленно оглядываясь на все то время, он чувствовал, что не прогадал. Роланд Шоу оказался именно таким человеком, который Тому был нужен. Он загрузил его занятиями, помог мальчишке обрести большую уверенность в себе и в то же время без видимого труда нашел к нему душевный человеческий подход. Артуру Раузу даже казалось, что между Роландом и Томом есть нечто общее. У обоих сформировалось довольно сложное отношение к приобретению знании, но причины у каждого были разные. Если Том лишь по объективно сложившимся обстоятельствам несколько отставал в учебе от сверстников, то Роланд происходил из того сословия, в котором над ученостью было принято потешаться, относиться к образованию с пренебрежением. Однако с Томом Роланд был удивительно терпелив и добился больших результатов. Профессор пригласил даже его приехать к ним на длинные летние каникулы, но Роланд отказался.

— Мне очень нравится у вас, — объяснил он, — и с Томом мы хорошо сошлись. Но я уже планировал провести это лето в Лондоне.

Профессору пришлось опять отправить сына на лето к тетушке в Сомерсет и втайне жалеть о том, что Роланд помогает теперь не Тому, а мальчикам из других семей.

Артур сверился с часами. Господи, как время-то бежит! Телефонный разговор с милой леди Атертон отвлек его, а ведь через десять минут он уже должен быть на станции в Шоули. К счастью, дом и место работы разделяло всего шесть миль. Сунув бумаги, помеченные грифом «Совершенно секретно», в портфель, он в последний раз окинул взглядом кабинет, чтобы удостовериться, что ничего не забыто. Впрочем, миссис Малрой, ежедневно протиравшая в его кабинете пыль, конечно же, все равно не отличила бы чертежей атомной бомбы от инструкции по пользованию холодильником. Копии наиболее секретных документов профессор держал у себя дома, в кабинете, несмотря на то что это было строжайше запрещено. Все, что относилось к работе, должно было храниться в Шоули, и только там, но Артур Рауз иной раз любил поработать в ночное время, поэтому держал копии документов дома.

В течение последних двух лет он трудился над новым типом ядерной боеголовки, превосходящей по своим характеристикам ракеты «Скад» и имевшей надежную защиту от систем противоракетных комплексов «Пэтриот». Некоторые иностранные державы не пожалели бы ничего, чтобы заполучить в свои руки чертежи Рауза. Порой профессору становилось не по себе от осознания того, что он изобрел столь смертоносное оружие. Ответственность за его создание ложилась на душу Рауза тяжким бременем.

Крикнув миссис Малрой, что он уезжает в Шоули и не вернется до вечера, профессор вышел из кабинета.

«Может быть, — с надеждой думал он, — мне удастся убедить Роланда Шоу приехать и провести с нами Рождество. Тому это понравится. И потом мы можем устроить настоящий праздник, чтобы все было честь по чести: и елка, и все остальное. Да, надо будет созвониться с «Робертсон и Шорт» и спросить, не смогут ли они предоставить мне Роланда на декабрь». Сев в машину, он уехал в Шоули.

Селия сидела за рабочим столом в своем уютном кабинете, вдоль стен которого тянулись высокие книжные шкафы, и составляла список продуктов, которые нужно было закупить для званого обеда, который они решили устроить завтра. Неожиданно в дверях показалась миссис Пиннер. С характерным для нее ист-эндским выговором она сообщила о том, что пришел мистер Шоу.

— Неужели уже половина одиннадцатого? — удивленно воскликнула Селия. Она до сих пор не решила, что подать завтра гостям: то ли жаркое из баранины в красной смородине с тарталетками, то ли вареного лосося под голландским соусом. И так увлеклась, что потеряла счет времени.