Дворцовые интриги на Руси - [68]

Оказалось, однако, что таковой была воля не всех галицких бояр. Нашлись и такие, кто хотел видеть на галицком столе Данила. Незадолго перед смертью Мстислав Удалой пытался встретиться с зятем, но боярин Глеб Зеремеевич не позволил ему этого. Мстислав же якобы хотел поручить Данилу, к которому имел любовь великую в сердце, свой дом, своих детей и, вероятно, престол, но раскаяние его было запоздалым. Ничего изменить он уже не мог.

В 1229 г. галичане отступились от венгерского королевича и изгнали его из Галича. С ним, как свидетельствует летопись, ушел из города лишь один боярин Судислав, хотя сторонников у него среди галицких бояр было много. Остальные, видимо, притаились в ожидании лучших времен. Королевич Бела пытался вернуть брату Андрею утраченный престол, но в сражении под Галичем с Данилом Романовичем и его союзниками потерпел поражение и вынужден был отказаться от этой мысли. Летописец заметил при этом, что в поражении королевича и его отступлении не последнюю роль сыграло и «невѣрство боярь галичкихъ». Видимо, они обещали ему содействие в овладении Галичем, но не сдержали своего слова.

«Данилъ же Божьею волею одержа град свой Галичь»[233] — подытожил летописец свою повесть о возвращении Данила Романовича в 1229 г. на престол, от которого был отлучен Галицкими боярами на долгие годы.

Многое изменилось за это время. Прежде всего, сам Данило Романович. Он вырос и возмужал. Прошел горнило трудной княжеской борьбы. Закалился в военных сражениях, в том числе и с монголо-татарами на Калке. Научился брать верх над коварными и крамольными боярами. Верной опорой ему был теперь брат Василько, который также стал взрослым и занимал прочное положение на Волыни. С Киевом Данило установил добрые отношения, заняв положение чуть ли не соправителя Владимира Рюриковича.

Не изменилось только галицкое боярство. Как и многие десятилетия прежде, оно продолжало интриговать, не желало отличать князя от самозванца, наследного принца киевской правящей династии — от ставленника соседней страны.

Не прошло и года после утверждения Данила в Галиче, как льстивые бояре начали тяготиться им и плести против него новый заговор. На тайном совете они решили убить князя с помощью огня: позвать Данила на заседание думы, затем закрыть в помещении и поджечь его. Этот иезуитский план превратить князя в живой факел чем-то напоминал жестокую акцию сожжения галичанами Настасьи, с той лишь разницей, что тогда это делали явно на виду у всего города под одобрительные возгласы толпы, а теперь пытались осуществить тайно. На худой конец можно было такую смерть и на несчастный случай списать.

Осуществлению коварного плана галицких бояр случайно помешал брат Данила Василько. Во время заседания думы он неожиданно вышел из помещения и обнаружил подозрительные приготовления боярина Молибоговича и слуги венгерского короля. Обнажив свой меч, он пошел на них. Те, как свидетельствует летописец, испугались Василька и побежали, решив, что их заговор раскрыт. В действительности ни Василько, ни Данило и не догадывались, какая смертельная опасность им грозила.

Вскоре Василько уехал в свой Владимир, а галицкие бояре, понуждаемые, по-видимому, посулами венгерского короля, продолжили поиск случая, чтобы убить Данила. План их остался прежним, только теперь они задумали осуществить его не в Галиче, а в одном из пригородных боярских поместий. Выбор пал на Вишню. Боярин Филипп, которого летописец именует безбожным, пригласил Данила в это поместье на пир. Ничего не подозревающий князь принял приглашение и отправился в Вишню. Там тем временем шло совещание, как лучше устранить князя.

Казалось, все складывается так, как того хотят бояре. Однако, к счастью для Данила, эта хищная стая никогда не была монолитной. В ней всегда находились люди, которые относились к князю сочувственно. Руководствовались они при этом моральными соображениями или пытались таким образом заручиться благорасположением Данила, не столь существенно. Важно, что нередко коварство одних нейтрализовывалось аналогичным же коварством других, пытавшихся извлечь из ситуации личную выгоду. Вот и теперь кто-то из заговорщиков выдал страшную тайну. Она стала известна ближайшему соратнику Данила тысяцкому Демьяну, а тот немедленно сообщил ее князю. Уже когда Данило подъезжал к Вишне, его встретил посол Демьяна со следующими словами: «Яко пиръ золъ есть, яко свѣщано есть безвожнымъ твоимъ бояриномъ Филипомъ и браточадомъ твоимъ Олександромъ, яко убиену ти быти»[234].

Услышав это, Данило повернул коня и поскакал обратно в Галич. Замечание летописца, что он «содержи столъ отца своего», свидетельствует о том, что Данило не был уверен в прочности ситуации в самом Галиче, а поэтому постарался обезопасить свой престол от возможных посягательств. Одновременно он решил расправиться с оппозицией. Во Владимир к брату Васильку отправился гонец с просьбой немедленно выступить против участвовавшего в заговоре белзского князя Олександра Всеволодовича. Василько двинулся на Белз и взял его.

Олександр Всеволодович приходился Данилу Романовичу двоюродным братом. Занимал владимирский, белзский, угровский и другие престолы на Волыни и в Галичине. Побуждаемый «злыми советниками», вынашивал планы овладения Галичем и даже, как утверждает летописец, участвовал в попытке физического устранения Данила в Вишне.