Дворцовые интриги на Руси - [59]

.

Произнеся эти слова, Боголюбский рухнул на пол. Убийцы, полагая, что князь мертв, подобрали своего случайно раненного ими же сообщника и покинули дворец. Через какое-то время Андрей очнулся, поднялся на ноги и пошел под сени. При этом он издавал такой страшный стон, что убийцы его услышали и вернулись во дворец. Не найдя князя в спальне, принялись искать в других помещениях. Зажгли свечи и нашли его по кровавому следу под лестничным столбом. Андрей сидел, как «агнец непорочный».

Рис. 36. Отсечение руки и убийство Андрея Боголюбского заговорщиками-боярами при соучастии жены князя

Здесь его и добили заговорщики. Петр, зять Кучковича, отрубил князю правую руку, другие прикончили его окончательно. Летописец отмечает, что случилось это в ночь с субботы на воскресенье, накануне дня памяти 12 апостолов. Затем, убив еще и княжьего милостника Прокопия, заговорщики принялись грабить дворец. Еще до наступления утра они собрали «золото и каменье дорогое, и жемчюгь, и всяко узорочье», навьючили на лошадей и увезли в свои усадьбы.

После этого, опасаясь нападения со стороны Владимира, бояре начали собирать дружину. Одновременно они направили в столицу земли послов, чтобы те выяснили, не собираются ли владимирцы мстить им за убийство князя. При этом боголюбовцы напомнили владимирцам, что все происшедшее является результатом их совместных дум: «И послаша къ Володимѣрю, ти что помышляете на насъ. А хочем ся с вами кончати, не насъ бо одинихъ дума, но и о васъ. Суть же в тои же думѣ»[204].

Опасения убийц Андрея Боголюбского оказались напрасными. Владимирцы хотя и не согласились с их заявлением о своей причастности к трагедии, идти на Боголюбово не собирались. Вскоре им стало вообще не до этого. Беспорядки, начавшиеся в Боголюбово, захватили и Владимир. Они не прекратились даже тогда, когда священники с образом Богородицы стали ходить по городу и призывать смутьянов образумиться. Как свидетельствует летопись, народ грабил и бил посадников и тиунов, не ведая, что где закон — там и обид много. Эти слова указывают на то, что Боголюбским были недовольны не только верхи Владимиро-Суздальщины, но и низы.

Во время всей этой смуты тело князя оставалось непогребенным. Одни не хотели этим заняться из-за ненависти, другие — из-за страха. Нашелся только один человек, который обеспокоился судьбой убиенного; им был слуга Боголюбского Кузьмище Киянин. Он пришел на княжеский двор и начал спрашивать, где находится тело убитого господина. Ему сказали, что оно выволочено в огород на съедение собакам. При этом пригрозили убийством тому, кто окажет честь князю и предаст земле его тело.

Кузьмище не испугался угрозы и принялся оплакивать убиенного князя: «Господине мой! Как же ты не почуял скверных и нечестивых врагов своих, когда они шли к тебе? Как это ты не сумел победить их, когда прежде побеждал полки поганых болгар?» Во время этих причитаний к нему подошел ключник Анбал. Летописец счел необходимым объяснить, кем был этот человек при БогоЛюбеком. Он не просто держал ключи от всего княжеского дома, но был полновластным его управляющим. «И надо всими волю ему далъ (Боголюбский. — П. Т.)».

Посмотрев на Анбала враждебно, Кузьмище попросил его сбросить ковер, чтобы подстелить под тело, и дать что-нибудь, чтобы накрыть его. «Пойди прочь, — ответил Анбал, — мы хотим оставить его на съедение собакам». «Ах ты, еретик, — взорвался Кузьмище, — хочешь собакам выбросить? А помнишь ли ты, жидовине, в каких портках ты пришел сюда? Ныне же в оксамите стоишь, а князь нагой лежит, но умоляю тебя, дай мне что-нибудь». Анбал, то ли усовестившись, то ли убоявшись, дал ковер и корзно. Кузьмище, прикрыв тело князя и обернув его в ковер, понес в церковь. Та оказалась запертой, а служка на просьбу открыть ее ответил: «Брось тело тут в притворе.» Летописец объясняет, что к этому времени все были уже пьяны.

Кузьмище опять запричитал над телом: «Уже тебя, господине, и холопы твои не хотят знать. А бывало, приходил из Царьграда и от иных стран, из Русской земли, латынен, христианин тканый, прикажешь: поведите его в церковь и на палати, пусть видят истинное христианство и крестятся». Далее Кузьмище высказал убеждение, что все, кто был в Боголюбове — болгары, жиды и поганые, — и видел славу Божью и украшение церковное, плачут по князю, а свои не разрешают даже положить его тело в церкви, но только в притворе.

Рис. 37. Отпевание князя Андрея в церкви Боголюбова

Никого своим плачем Кузьмище на сей раз не разжалобил, а поэтому ему пришлось смириться и оставить тело князя в притворе. Там оно пролежало два дня и две ночи. На третий день пришел игумен монастыря святых Кузьмы и Демьяна Арсений и сказал: «Долго ли нам смотреть на старейших игуменов и долго ли этому князю лежать не погребенному?» Приказав открыть церковь и внести в нее тело, Арсений и боголюбские клирошане отпели его и положили в каменный гроб. Игумен высказал пред положение, что, когда утихнет злоба, придут владимирцы, заберут тело князя и погребут его у себя.

Пророчество Арсения сбылось на шестой день. Устав от мятежа и успокоившись, владимирцы действительно вспомнили и непогребенном князе. Они приказали игумену Федору и наместнику церкви св. Богородицы нарядить носильщиков, чтобы те принесли тело князя Андрея во Владимир. При этом весь Церковный чин города в святочных ризах должен был встречать траурную процессию из Боголюбова у Серебряных ворот.