Дворцовые интриги на Руси - [34]
Так трагически оборвалась жизнь первого князя Галичины, основателя сильной княжеской династии, князя-изгоя, прадеда Ивана Берладника, судьба которого удивительным образом будет напоминать судьбу его знаменитого пращура.
В Галичине тем временем правили сыновья Ростислава: Рюрик, Василько и Володарь. В 1124 г. их сменили внуки Ростислава, разделившие Галичину на четыре части. Это не могло не привести к внутренней усобице. Первыми не поделили власть сыновья Володаря — Ростислав и Володимирко. В 1126 г. между ними произошел военный конфликт, который не выявил победителя. Ростислав осадил Звенигород, но взять его не смог. В том же году он скоропостижно скончался, оставив своим наследником сына Ивана. Эта смерть прошла мимо внимания летописцев. Неизвестной осталась даже ее точная дата. Однако то, что она случилась в момент подготовки Ростислава к новому противоборству с Володимирком, позволяет предполагать, что здесь не обошлось без коварства звенигородского князя.
Надежды Володимирка, что со смертью брата у него не будет конкурентов, не оправдались. Дело Ростислава продолжил его сын Иван, известный больше под прозвищем Берладника. В. Татищев полагал, что он получил его от матери, которая происходила из Берладской земли. Есть, однако, достаточно оснований полагать, что еще при жизни отца Иван был князем Днестро-Дунайского Понизовья, которое уже с ІХ-Х вв. сформировалась как некая русская вольница — прообраз позднейших казацких сечей. Административным центром этой земли был город Берладь. Княжение в нем Ивана Ростиславича, возможно, и закрепило за ним такое прозвище.
Около 1143 г. или начала 1144 г. летописцы называют Ивана Ростиславича звенигородским князем. Каким образом это произошло, неизвестно. По праву наследования отцовских владений Иван должен был получить Перемышль. Но главным распорядителем в Галичине теперь был Володимирко, и ему надлежало решать, какой престол дать племяннику. Конечно, это решение не было спонтанным. Володимирко продумал его в деталях. Передавая Берладнику Звенигород, из которого ушел сам, он, во-первых, подчеркивал свое старшинство, во-вторых, имел возможность через верных людей следить за каждым шагом племянника, которому не доверял, и, в-третьих, отлучал его от Перемышля, где была или могла составиться во главе с Иваном Ростиславичем позиция из людей, которые служили еще его отцу.
Последующие события покажут всю обоснованность опасений Володимирка. Иван Ростиславич, внешне сохраняя лояльность к Галицкому князю, не мог простить ему смерти отца и, разумеется, не оставил надежды достичь того, в чем не преуспел родитель.
В 1144 г. возник конфликт между великим киевским князем Всеволодом Ольговичем и Володимирком Володаревичем. Непосредственным поводом к нему были претензии галицкого князя к сыну Всеволода Святославу, который занимал волынский престол. Попытка киевского князя мирно уладить порубежные споры не увенчалась успехом, и тогда он двинул на Галичину полки многих русских князей. С запада против Володимирка выступил польский князь Володислав, который был женат на дочери Всеволода Звениславе.
Володимирко с Иваном Ростиславичем закрылись в Звенигороде. Стратегически их выбор был безупречен. Город имел мощные укрепления, к тому же практически со всех сторон его окружали труднопроходимые топи поймы речки Белка. Чтобы подойти к городу, войскам Всеволода Ольговича пришлось мостить гати, а это не позволяло ввести в бой одновременно все силы: «И ста исполчивъся передъ городомъ на болоньи симь же бяше полкомъ нѢлзѣ битися с ними тѣсноты ради, зане бяху болота прошли»[118].
Перегруппировка войск Всеволода вызвала панику в лагере Володимирка. Решив, что киевские полки пойдут на Галич, и опасаясь за судьбу своих семей, галицкие дружинники вынудили Володимирка пойти на мировую. Тот обратился к брату Всеволода Игорю с просьбой примирить его с великим князем, за что обещал поддержку его в овладении киевским столом после смерти Всеволода. Позже, когда Игорь окажется в чрезвычайно тяжелом положении и возникнет угроза его жизни, Володимирко и не вспомнит о своем обещании.
Игорь склонил Всеволода заключить с галицким князем мирное соглашение. Решающим аргументом, по-видимому, было согласие Володимирка уплатить большую контрибуцию. За свой труд Всеволод получил 1400 гривен серебра, которые он разделил между всеми участниками похода. Во время переговоров Всеволод имел личные встречи с Володимирком и, очевидно, с Иваном Ростиславичем. Есть основания предполагать, что на этих встречах могли иметь место и какие-то сепаратные переговоры Берладника с великим князем. Последний был заинтересован в этом, чтобы ослабить позиции галицкого князя, а Иван, вероятно, рассчитывал приобрести в лице Всеволода союзника в своей будущей борьбе за Галич. Конечно, это только предположение, однако в свете последующих событий оно кажется вполне правдоподобным.
В том же 1144 г. княжеская судьба Ивана Берладника вознесла его на вожделенную вершину власти в Галичине, а затем бросила в лихолетье изгойства. А случилось вот что. Володимирко Володаревич отправился на зимнюю охоту в окрестности Тисьменича, что в 20-25 километрах от Галича. Как только князь с ближайшими слугами покинул город, галицкие бояре отправили в Звенигород посольство с приглашением Ивану Берладнику занять Галич. Тот без колебаний согласился и тут же поскакал в столицу Галицкой земли. Создается впечатление, что столь судьбоносное приглашение не было для него неожиданным. Не исключено, что еще раньше, может, в Звенигороде, оно уже обсуждалось Иваном и Галицкими боярами. Он и его сообщники только дожидались удобного случая.
