Двор Карла IV. Сарагоса - [6]

На этом историческом фоне разворачиваются события в романе «Двор Карла IV». Как и в других романах первой серии «Национальных эпизодов», главным героем является юноша из бедной семьи Габриэль Арасели. Повествование ведется от его имени. Этот прием, отнюдь не новый дли испанской литературы и широко применявшийся, в частности, в плутовском романе, придает изложению большую достоверность, создавая впечатление рассказа непосредственного участника событий. Правда, при таком методе наложения самому Гальдосу приходится нелегко: стремясь осветить все важнейшие факты и познакомить читателя со всеми главными деятелями эпохи — королем, королевой, Годоем и другими, писатель вынужден изобретать самые невероятные ситуации, дающие Габриэлю возможность буквально все и всех видеть, все пережить, во всем принять участие. И, однако, Гальдос, за редким исключением удачно справляется с этой сложной задачей.

В романе «Двор Карла IV» Габриель выведен как мальчик на посылках сначала у актрисы Ла Гонсалес, а затем у близкой ко двору графини, выступающей не под своим подлинным именем, а под псевдонимом Амаранта. Это скромное положение позволяет, однако, Габриелю слышать сокровенные беседы самых высокопоставленных особ, включая даже королеву Марию-Луису. Он оказывается в курсе не только уже свершившихся событий, но даже намерений и планов приверженцев и противников Годоя, сторонников и врагов принца Фердинанда, короче говоря — всей высшей испанской аристократии. Кроме того, пребывание в доме актрисы дает ему возможность близко познакомиться с бытом и нравами актерской среды и связанными с ней театральными баталиями.

«Двор Карла IV» раскрывает, как далеко зашло разложение правящей верхушки страны. Габриэль Арасели успел убедиться, что благополучие и процветание высшего общества достигаются далеко не честными путями, что там царят лицемерие, наглость, взяточничество, интриги, притворство, корыстолюбие, подкуп, разврат. Графиня Амаранта с крайней непосредственностью рассказывает Габриэлю: «Моя горничная, например, выхлопотала два места каноников, один обычный бенефиций и должность в ведомстве по надзору за выморочным имуществом… Назначает их министр, но разве может министр отказать, когда рекомендую я, и разве я могу отказать девушке, которая так славно меня причесывает?»

Королю, королеве, Годою, министрам, Амаранте, Лесбии и другим придворным, о которых нельзя сказать хорошего слова, Гальдос противопоставляет простых людей, подлинных патриотов — Инес, ее мать Хуану, доброго священника дона Селестино дель Мальвар и, особенно, точильщика Пакорро Чинитаса. В его образе Гальдос воплотил народную мудрость, трезвость суждений, здравый смысл, проницательность. Именно Чинитас дает самую точную характеристику планам Годоя, Наполеона, Фердинанда. Он понимает, что в решающий час народу самому придется спасать страну: «Вот увидишь, Габриэлильо, вспомнишь мои слова. Дела будут серьезные, и надо нам быть наготове, потому как от короля нашего толку мало и придется самим все делать».

Значительная часть событий, описываемых в романе «Двор Карла IV», происходит в среде актеров, и Гальдос подробно рассказывает об их нравах, а также о борьбе, развернувшейся тогда вокруг путей развития испанского театра.

Конец XVIII и начало XIX столетия ознаменовались острой борьбой между двумя направлениями в испанской драматургии. Леандро Фернандес де Моратин возглавлял тот лагерь, который считал театр не развлечением, а средством распространения просветительских идей, воспитания принципов добродетели и высоких нравственных устоев, борьбы с общественными пороками. Сторонники Моратина придерживались эстетики французского классицизма, но стремилось сочетать ее с традициями испанской национальной драмы эпохи Возрождения.

Гальдос сочувствует взглядам Моратина, а его основного противника Лусиано Франсиско Комелью изображает в карикатурном виде. Комелья — явный эпигон, его пьесы слащавы и сентиментальны, лишены литературных достоинств, грубо искажают историю, рассчитаны на зрителя с дурным вкусом. Однако большинству актеров, с которыми сталкивается Габриель, Комелья ближе и понятнее, чем Моратин.

«Двор Карла IV» принадлежит к числу лучших исторических романов Гальдоса. Благодаря своим художественным достоинствам, увлекательной фабуле, убедительности образов, прозрачной ясности языка он сразу был высоко оценен читателями. «Благосклонность, с которой публика приняла «Двор Карла IV», — писал Гальдос, — вдохновила меня и осветила мне дорогу»[12]. Только после появления восторженных откликов на этот роман Гальдос утвердился в своем намерении написать «Национальные эпизоды», окончательно определил их план и характер.

4

В трех последующих романах первой серии — «Девятнадцатое марта и Второе мая», «Байен» и «Наполеон в Чамартине» Гальдос рассказывает об основных событиях, совершившихся с ноября 1807 до конца 1808 года.

Португалия была быстро оккупирована французскими и испанскими войсками. Казалось, теперь нет никаких оснований для дальнейшего пребывания французских солдат в Испании, но в тот самый день, когда был занят Лиссабон, Наполеон отдал второму армейскому корпусу приказ вступить на испанскую территорию. Французы захватили ряд крепостей на севере страны, включая Барселону.