Двор чудес - [27]
Великое Делание Недопельника было кропотливым многоступенчатым процессом.
Вначале было сусло. Его Недопельник изготовлял из загадочных ингридиентов и субстанций (кажется, туда входил стиральный порошок «Новость») и затем прогонял сусло сквозь можжевеловый пресс. Когда же первая слеза стекала с наконечника шланга, автоматически включалась Токката Баха № 7 из проигрывателя, присоединенного к затейливо завитому змеевику.
Считалось, будто Недопельнику известна тайна изготовления элексира бессмертия и что патент у него купил Кремль.
И ходила байка в народе, будто однажды пробную партию элексира, производившегося в сверхсекретном секторе некоего ликеро-водочного номерного предприятия, по ошибке выбросили на винный прилавок в «Кишке»[28], перепутав с портвейном «777».
А утром наша компания дружными рядами устремилась в «Кишку» за опохмелом. Купили ящик дешевого пойла и весь выпили.
С тех пор никто из них не умирает своей смертью.
Как-то раз, заехав к предкам на сверхзапретную территорию отечественной атомной индустрии, Недопельник посетил богато оснащенный местный магазин фотореактивов. Там он со сверхскидкой скупил весь наличный запас дефицитного проявителя – фенолфталеина.
Плотно набив реактивами два картофельных мешка, Недопельник вернулся в высотку на Восстании и принялся вовсю химичить. Во дворе овощного магазина набрал гниющих фруктов, которые затем оставил догнивать на солнцепеке, пока над гнилью не закружились «кастанедовские мушки» – дрозофилы, которых он загрузил в тигель вместе с проявителем и еще некими ингредиентами – и оставил бродить, покуда на стенках тигля не появилась белая пленочка. Недопельник ее высушил и растер в ступке. Полученный продукт – чистейший фенамин! – окрестили «Шанель 666».
Выгнав первую партию «Шанели 666», Недопельник созвал в Высотку друзей на дегустацию.
Позвали и меня.
В Высотке на Восстании в окно гостиной с номенклатурных башен заглядывают статуи восставшего пролетариата. Гости Недопельника чинно уселись рядком на не укрытой текинским ковром оттоманке. В центре на палисандровом обеденном столе красным червем свернулся резиновый шланг. Рядом, шеренгой, – шприцы.
Виолино и почем Спаситель
Глядя на статуи за окном, играет на флейте Колтрейна Виолино – джазовый чудотворец. Адепт Кастанеды, Виолино как-то решил добыть в Москве пейотль[29], приближающий человека к богам. Искал долго. Штудировал атласы, посещал Ботанический сад на Проспекте Мира – верил, что высшие силы в конце концов даруют ему по вере его.
И дано было Виолино по вере его.
Однажды он обзвонил всех, неся благую весть:
– Слышали? Я нашел пейотль! Слава богам!
– Где?!
– На Центральном рынке! В кактусовом ларьке!
– Ну и что ты будешь с ним делать? – задали ему резонный вопрос.
Виолино призадумался:
– Не знаю. Наверно сварю и пущу по вене.
Так он и сделал. С тех пор лоб Виолино увенчан незаживающей язвой. Виолино утверждает, что у него открылся третий глаз.
(Впоследствии Виолино стал пламенным христианином. Пел в церковном хоре. Ходил исповедоваться по нескольку раз в день – поскольку, по его словам, «не успел исповедаться – и тут же снова нагрешил!» Умер, надышавшись ладаном.)
За Виолино в высотку на Восстании притащился Почем-Спаситель – гориллобразный фарцовщик-дилер. Покупал и таскал у знакомых иконы и перепродавал дипам за джинсы, а те менял на дурь у «зверьков». Увидел однажды в жилище Виолино Нерукотворного Спаса (фамильную иконку жены, столбовой дворянки с проспиртованной голубой кровью), – и деловито осведомился:
– Спаситель? Почем Спаситель?
Так его и окрестили. К Виолино Почем-Спаситель относился с рабским почтением, следуя за ним тенью. Это не мешало Почем-Спасителю втюхивать кумиру дурь, которую беспардонно бодяжил.
Ошибка Резидента
В черных высоких лакированных сапожках, мини-юбке и макси-плаще из сверкающей ткани махаоном влетела Ошибка Резидента.
Настоящее ее имя Натта. А Ошибка Резидента – оттого что родилась она от шпионского брака. Ее биологические papa и maman шпионили в Париже под видом мужа и жены. У каждого, конечно, на Родине была своя семья. Но в Париже шпионская пара жила под личиной месье и мадам Петроссианов, хозяев мелочной лавчонки на бульваре Барбес близ Монмартра. Лавчонка была явкой. Там шпионы передавали и получали шифровки, а заодно задарма отоваривались «пинаром»[30].
После трудов праведных на ниве шпионажа вечерами папаша-резидент с мамашей-резидентшей шли опрокинуть стаканчик в близлежащую забегаловку. Там, надравшись, резидент порой начинал бузить:
– Я р-р-р-резидент, бля! – на языке отцов орал шпион. – А вы все идите на! Р-р-азнесу!
– Обалдел, мудак, – шипела, пыталась урезонить его мадам-шпионка. – Заткнись!
– Да пошла ты! Я резидент, по-ал!
В околотке его сильно уважали и почтительно называли Monsieur l’Espion[31].
От этого шпионского брака совершенно реально родилась Натта. Когда же биопроизводителей отозвали в Первопрестольную, девочку без звука записал на себя по приказу свыше официальный супруг мамы-резидентши. Натта росла в ведомственном доме в центре столицы, ходила во всем французском во французскую школу мимо Третьяковской галереи, училась игре на фортепьянах.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.