Двоица - [51]

Потом был морг. Елена Васильевна смотреть на дочь не стала, еще по дороге решила, что изуродованное тело нужно кремировать, а урну с прахом выбросить. Раньше была дочь, теперь нету.

Неделя пролетела незаметно. Елена Васильевна ни в чем не переменила своей жизни, только стала часто доставать с верхней полки бутылку коньяка, подаренную выпускниками пять лет назад. Коньяк пила не от расстройства, а от одиночества: в квартире все норовила хлопнуть, стукнуться о косяк входная дверь. Свет в коридоре мигал. В Катиной комнате трепались на стене плакаты. Елена Васильевна уже несколько лет порывалась их сорвать, а Катя не давала. И вот Кати нет – а плакаты висят. Елена Васильевна входила в комнату, вздыхала, глядя на пеструю стену, и оставляла бумажки висеть, ведь домой все равно звать было некого. Какая разница, что в комнате на стене какие-то музыкальные тряпки развеваются.

В субботу вечером начались странности. Сперва позвонил какой-то мальчик, представился Артемом, другом Кати, спросил, можно ли Елену Васильевну навестить. Елена Васильевна сперва собиралась отказать незнакомцу, но потом решила, что, раз человеку хочется о дочери поговорить, значит, можно будет узнать о Кате чего нового. Катина жизнь теперь казалась Елене Васильевне занятной историей, которую можно рассказать или послушать. Договорились, что Артем зайдет в воскресенье утром.

Потом вдруг, в тот же день, но вечером, зазвонили в дверь. Елена Васильевна уже успела две вечерние рюмки опрокинуть, решила не открывать. Навещать ее было некому. Но настырные гости не уходили – дзынь, дзынь, дзынь. Елена Васильевна вышла в коридор, в глазок посмотрела. На лестничной площадке стояла девушка с грустным лицом. Вся в черном, на шее платок, под ним блеснула цепочка с крестиком.

– Елена Васильевна, вы здесь? – тихо позвала девушка. Ученица, видимо, подумала Елена Васильевна. Это было странно, потому что к себе домой она никогда учеников не водила и адреса своего им не давала. – Откройте, пожалуйста, – попросила девушка. Елена Васильевна разглядела у нее в руках какую-то коробку. Решила открыть.

Отперла дверь, но в квартиру девушку не пустила.

– Вы кто? – спросила и руки на груди свела, чтобы сразу показать строгость.

– Я Даша, подруга Кати, – сказала девушка. – Хотела к вам зайти, принести соболезнования. Мне очень жаль, что так вышло.

– Жаль. – Елена Васильевна недобро улыбнулась. – Вот только Катя ни о какой Даше мне не рассказывала.

Девушка смутилась:

– Она, наверное, меня Котей называла. Так говорят некоторые.

Про Котю Елена Васильевна слышала. Думала, правда, что это очередная Катина выдумка. И вот эта выдумка стояла на лестничной клетке.

– Проходите, – сказала Елена Васильевна. – Только ненадолго, я рано ложусь спать.

– Спасибо. – Девушка протянула Елене Васильевне коробку. – Это к чаю, Катя очень любила.

Елена Васильевна взяла коробку, вздохнула:

– Спасибо.

За чаем Даша немного оживилась. Елена Васильевна и сама почувствовала себя лучше. Вот ведь, оказывается, были у Кати нормальные друзья. Даша была не похожа на тех подростков, которых Елена Васильевна видела на работе. Слушала хорошую музыку, знала Агутина. Книги читала.

– Мы с Катей в прошлом году ездили в Питер, – рассказывала Даша. – Никому не сказали, просто взяли билеты и поехали на выходные.

– По клубам шататься? – спросила Елена Васильевна и даже сама на свою едкость удивилась.

– Да нет, в Эрмитаж. Всегда хотелось побывать, – сказала Даша.

– Странно это, – сказала Елена Васильевна. – Катя искусством не интересовалась. Стены все увешала какими-то мужиками волосатыми.

– А можно ее комнату посмотреть? – спросила Даша. – Я ведь здесь никогда не была.

– Пройдемте, – сказала Елена Васильевна. – Покажу.

В Катиной комнате на нее вдруг накатила усталость, на глазах навернулись слезы. Показалось вдруг, что Катя, ее Катя, была не такая, как в жизни, – не глупая злая врунья, а вот как эта девочка – скромная, тихая. Даша стояла посередине комнаты, смотрела в стену невидящим взглядом.

– Я сейчас вернусь, – сказала Елена Васильевна.

Как только она вышла в коридор, Даша бросилась к стене. Сначала осмотрела все плакаты. Самый крайний, с которого улыбался Билл Каулитц, чуть отходил от стены. Даша провела по плакату рукой, приподняла левый нижний угол и увидела тетрадный лист, который кто-то приклеил к стене под плакатом. Лист был исписан от руки: телефонные номера и несколько паролей с соответствующими подписями: VK, TG, INST, gmail. В самом низу шесть цифр без текста: 6 5 4 7 3 2. Даша оглянулась на дверь, быстро протянула руку и оторвала от листка нижнюю половину, смяла и спрятала в карман. Плакат пригладила рукой.

– Елена Васильевна? – позвала Даша.

– Иду, – раздалось из коридора. – Простите, что-то я себя неважно чувствую.

Даша отошла в середину комнаты и стала снова смотреть на стену. Чуть похмурилась, потом криво улыбнулась. Наконец лицо снова стало непроницаемым. В дверном проеме возникла Елена Васильевна.

– Даша, я боюсь, вам пора. Спасибо, что зашли, – сказала она.

– Вы еще раз простите, что я так, без приглашения, – сказала Даша. – Я хотела позвонить, но у меня всю неделю в голове каша.