Двоица - [36]

– Тебе продукты нужно купить, у тебя деньги есть? – спросил дядя Миша.

– Есть, – сказала Мишка.

– Ладно, – сказал дядя Миша. – Давай, я тебя вечером увижу.

Мишка попрощалась и бросила телефон на кровать. За несколько часов она привела квартиру в порядок, накрыла стол в гостиной и созвонилась с Шурой, которая уговорила ее заказать готовую еду, пироги, вместо того чтобы готовить все самой. Конечно, бабушка бы не стала так делать, но Мишка решила, что гости ее простят. Бабушкин список продуктов вообще не содержал ничего, кроме закусок, и Мишка предположила, что, возможно, бабушка и сама понимала, что приготовить ужин на десять человек у Мишки не выйдет.

Шура влетела в квартиру в четыре ноль пять. Ей совсем недавно исполнилось двадцать лет, но рядом с Мишкой она казалась совсем взрослой. Мишка с удовлетворением отметила, что одета Шура хоть и модно, но не слишком ярко, – на семейном ужине она всегда оказывалась в центре споров о молодежи и нравственности, которых Мишке хотелось избежать любой ценой.

Шура быстро распаковала пакеты с хлебом и фруктами, которые Мишка принесла из магазина, и принялась нарезать хлеб, на ходу рассказывая о своих приготовлениях к четвертому курсу. Шура училась в Вышке на факультете «комедии».

Мишка слушала ее не очень внимательно, потому что до поступления в университет ей еще предстояло целый год отучиться в школе, а кроме того, мысли были заняты Осой и расследованием. Нужно было снова встретиться со всеми свидетелями и расспросить их подробнее о Катиной жизни.

Без пятнадцати шесть Мишке написала Вера, с которой они перед самым расставанием возле станции метро «Лубянка» обменялись телефонами.

«Как ты?» – написала Вера.

«Хорошо», – ответила Мишка. Это была правда: на кухне шумела вода – Шура мыла фрукты; стол в гостиной был накрыт; курьер принес пироги в половину шестого, и Мишка, после недолгих размышлений, поставила квадратные коробки под стол, откуда теперь доносился приятный аромат.

«И я хорошо. Только проснулась поздно», – написала Вера. Мишка не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.

Полчаса спустя квартиру было не узнать. Только что комнаты казались пустыми и просторными, Шура и Мишка перемещались по ним, словно привидения, переставляя тарелки и столовые приборы, открывая окна. Занавески весело колыхались на ветру. Как только в квартиру вошел дядя Миша, в комнатах стало жарко, а воздух будто потяжелел, повис на коже.

– Мишка! – голос дяди Миши, который в телефоне всегда звучал приглушенно, в жизни разносился по комнатам, словно ураган. Дверь дяде Мише открыла Шура, и Мишке пришлось бежать из кухни ему навстречу. – Мишка, – дядя Миша взял ее за плечи, встряхнул. – Как же выросла!

Мишка не пыталась высвободиться и не стала говорить, что в последний раз они виделись всего месяц назад. Дядя Миша, настоящий художник, почти не воспринимал течение времени.

За спиной у Миши нерешительно топтались его третья жена Катенька и младшая дочь Мариша. В свои тринадцать лет Мариша уже была выше Мишки на целую голову.

– Пап, отпусти ее, – попросила Шура. – И дай им пройти.

Дядя Миша посторонился, виновато развел руки.

– Привет, – сказала Катенька Мишке. Они тоже обнялись. Мариша кивнула, быстро сбросила ботинки и прошла на кухню. Шура поспешила за ней, а Мишка осталась наедине с дядей Мишей и Катенькой.

– Как хорошо, что ты решила всех собрать, – начал дядя Миша, приготовившийся, судя по отведенной в сторону руке, произнести речь, но тут снова затрещал дверной звонок. Катенька взяла Мишу за руку и повела его в гостиную, а Мишка пошла открывать.

На лестничной площадке стоял дядя Сережа. В руках у него был букет белых роз, который он тут же вручил Мишке.

– Спасибо, – сказала Мишка, пропуская Сережу в квартиру. Он осторожно похлопал ее по плечу и, разувшись, пошел в гостиную. Мишка закрыла дверь, да так и осталась стоять посреди прихожей с букетом в руках. Из ступора ее вывел очередной звонок. Из-за двери раздался голос дяди Саши:

– Мишка, пускай нас!

Мишка открыла дверь, ожидая увидеть дядю Сашу и двух его сыновей, Пашу и Лешу, но дядя Саша был один.

– Здравствуйте, – сказала Мишка.

– Привет, Мишка, привет, – сказал дядя Саша. – Я, как видишь, без младшего состава.

– Что-то случилось? – спросила Шура, которая, оказалось, стояла у Мишки за спиной.

– Приболели, но, – дядя Саша сделал загадочное лицо, – я не один.

Мишка приготовилась знакомиться с новой Сашиной жертвой, но все оказалось гораздо хуже. С шелестом и хрустом из-за двери показалась женщина средних лет, веселая и жутко разукрашенная – кроме ярко-красной помады, на ее лице выделялись кружки белил и неестественно черные брови. На женщине было летнее платье, изрисованное странными узорами и случайными закорючками, в которых при близком рассмотрении угадывались черты арабских букв.

– Мишенька, – протянула женщина, разводя руки в стороны. Дядя Саша быстро обнял Мишку и прошел вглубь квартиры, утягивая за собой Шуру.

– Здравствуйте, – сказала Мишка. Она с ужасом смотрела на женщину, которая удивленно разглядывала собственные пальцы.

– Мишенька, что такое? – спросила женщина. Она сделала шаг вперед и чуть не споткнулась о порог. Мишку обдало коньячными парами.