Двое в лунном свете - [26]

Отмахнувшись от него, Конкордия выбрала себе еще один кусочек обжаренного хлеба.

– Я выросла в семье, которую трудно назвать традиционной, – призналась она.

– Я тоже.

Конкордия оценивающе оглядела своего собеседника. Эмброузу казалось, будто его взвешивают на невидимых весах. Он почувствовал, что прошел испытание, когда женщина опустила несъеденный тост и откинулась на спинку стула.

– Я ценю широту ваших взглядов и восхищаюсь ею, – проговорила Конкордия. – Могу честно сказать вам, что я потеряла работу не из-за недостойной связи. Мои проблемы уходят корнями в нетрадиционное воспитание, о котором я упомянула.

– Поня-ятно…

– Вы можете узнать, что вас только что наняла женщина, которая на протяжении всей ее карьеры скрывала от нанимателей свое прошлое, – сообщила она.

– Ваш рассказ становится все более интересным, мисс Глейд.

– С сожалением вынуждена заметить, что выбор у меня был невелик, – продолжала учительница неестественно спокойным тоном. – Профессий, которыми могут заниматься женщины, совсем немного. А уж те женщины, у которых за плечами тяжелый груз прошлого, и подавно почти не имеют шанса хорошо устроиться.

– Можете мне не верить, но я отлично понимаю, что вы имеете в виду, – заметил Эмброуз.

– Заняв вакансию в школе для девочек, я придумала себе псевдоним, – продолжала Конкордия, – назвалась Ирен Колби. Прежде подобные вещи легко сходили мне с рук, но на сей раз все было иначе. Каким-то образом правда выплыла наружу, и как только это случилось, меня, разумеется, немедленно уволили.

История была весьма печальной, однако Эмброуз не смог сдержать улыбки.

– Так вы несколько раз использовали псевдонимы для того, чтобы устроиться на работу? – спросил он. – Как вы изобретательны, мисс Глейд! Я восхищаюсь вашей находчивостью. А что остальные члены вашей семьи? Все они столь же необычны, как вы?

– У меня нет близких родственников, сэр, – призналась Конкордия. – Мои родители умерли десять лет назад, когда мне было шестнадцать. Есть у меня какие-то кузены с отцовской стороны, но, кажется, я с ними даже не знакома. К тому же они не считают меня законным членом семьи.

– Почему же?

– Вероятно, потому, что я и есть незаконная, – легко произнесла учительница.

Слишком легко, подумал он.

– Опять все дело в нетрадиционном воспитании?

– М-м… Да. – Наклонив голову набок, Конкордия посмотрела на него: – Может, оставим эту тему, а?

– Я же говорил вам, что люблю получать ответы на свои вопросы, – напомнил Эмброуз.

Конкордия помедлила с ответом, словно он был для нее жизненно важен, а затем, похоже, пришла к определенному решению.

– Мои родители были печально известными вольнодумцами, мистер Уэллс, – начала она. – Оба не верили в брак – вероятно, потому, что к моменту своего знакомства оба уже имели неудачный семейный опыт. Они оба рассматривали институт брака как клетку, где в особенно жестоких условиях содержатся женщины, к которым очень несправедлива жизнь.

– Понимаю, – кивнул Уэллс.

– Не думаю, что вы это понимаете. – Она холодно улыбнулась, словно бросая Эмброузу вызов. – Мой отец – Уильям Гилмор Глейд. Моя мать – Сибил Марлоу.

Эти имена показались Эмброузу смутно знакомыми. Однако понадобилось несколько мгновений, прежде чем он вспомнил старый скандал, в который были вовлечены эти люди.

– Это не те ли Марлоу и Глейд, которые организовали общество «Чистый родник»? – спросил Уэллс, против воли заинтригованный ее рассказом.

– Вижу, вы слышали об обществе, – заметила Конкордия.

– Десять лет назад все слышали о Марлоу, Глейде и обществе «Чистый родник», – отозвался Эмброуз.

Уголки ее рта напряглись.

– Когда общество было расформировано, в скандальной прессе появилось множество статей о тех ужасах, которые якобы происходили в «Чистом роднике». Все эти выдумки приводились с чудовищными подробностями всяких мерзостей, – сказала мисс Глейд.

– Да, я припоминаю кое-какие статьи об этом, – произнес Уэллс.

– Но большая часть этих статей – полная выдумка! – возмущенно воскликнула Конкордия.

– Естественно. – Эмброуз махнул рукой, словно желая показать, что он не верит в подобные выдумки. – Пресса никогда не славилась правдолюбием. Ее больше интересуют скандалы и сплетни, чем факты. – Помолчав, он слегка нахмурился. – А почему общество распустили?

– Оно развалилось почти сразу после смерти моих родителей, которые погибли в Америке, в ужасной снежной буре, – спокойно промолвила учительница. – А они были основателями и руководителями «Чистого родника». Без них остальные члены общества не смогли отстаивать свои идеи и бороться за поставленную цель.

– А что ваши родители делали в Америке?

– Они отправились туда на корабле, чтобы основать в Америке подобное общество. – Конкордия взяла в руку чашку. – Они считали, что Америка окажется более восприимчива к их вольнолюбивой философии.

– Примите мои соболезнования по поводу того, что вы потеряли родителей в столь юном возрасте. Должно быть, вам пришлось нелегко.

– Да. – Конкордия произнесла это короткое слово быстро и совершенно спокойно, выражение ее лица при этом было холодным и непроницаемым.

Но Эмброуз чувствовал, какая буря бушует в ее душе – она ждала, что он станет смеяться над ней или, возможно, даже проклинать ее и ее родителей.