Двое в каюте - [6]

- Встретишь девушку еще лучше, - попытался утешить Щеглов. - Сколько их, хороших, красивых, верных, всяких!

- Пока об этом не думаю. - Безразличие прозвучало в словах старшего матроса. Но вот он энергично провел рукой по светлым волосам, встрепенулся, ожил. - Думаю подняться в знаниях. Учиться буду…

Секретаря комсомольской организации артиллерийской башни Константина Олехова Щеглов знал как дельного организатора, авторитетного вожака, всегда прямого, справедливого. Но после сегодняшней беседы в его характере открылась еще одна черта - по-юношески чистая, неподдельная верность в дружбе, искренность.

Оставшись один, Щеглов вспомнил беседу с другим комсомольцем - Павлом Масликовым. Какая разница! Бросить жену из-за случайной связи и в свое оправдание- ничего, кроме лепета: «Не по любви сошелся». А она, прежняя жена его, прислала на корабль умное, полное горьких упреков письмо. Щеглову стало досадно не только за то, что он и члены бюро по-настоящему не осудили недостойное поведение своего комсомольца, но больше за то, что остались равнодушны к письму жены Масликова. А она писала что-то и в адрес комсомольцев. Щеглов не смог припомнить - что именно. Не утерпел, в тот же день зашел в строевую канцелярию, чтобы взглянуть на письмо.

Писарь долго листал подшитые бумаги и, найдя, что требовалось, подал раскрытую папку лейтенанту.

«С мужем Масликовым Павлом Семеновичем, - читал про себя Щеглов на листке из школьной тетради, исписанном ровным почерком, - жили мы хорошо. На заводе, где работали, получили комнату. В то время радости нашей не было конца. Потом его призвали на флот. Письма друг другу мы слали очень часто. Я радовалась его успехам в службе, он интересовался моей работой, жизнью в Москве. Прошел год. Паше дали отпуск. Нам опять показалось, что мы - самые счастливые. А когда уехал, вдруг что-то треснуло, надломилось в нашей жизни. Я все реже стала получать письма. Однажды, придя с работы, увидела тощий конверт и в нем небольшую обидную записку на четвертушке: «Сколько ни тяни, а говорить надо. Дело в том, что я нашел себе другую девушку. С этого дня не считай меня своим мужем, не пытайся писать - отвечать не буду». На мое письмо, над которым я досыта наплакалась, вспоминая всю нашу жизнь с Павлом, он ответил грубо, оскорбительно. Конечно, такой удар не остался без последствий для меня. Как ни старалась сдерживать себя, но работать по-прежнему не могла. Меня пытали вопросами подруги: «Что с тобой, Вера? Почему ты такая стала?» Я про свою беду ничего никому не говорила. Зачем? Кто как поймет еще. Раз начальник цеха заметил, что плачу. Спрашивает: «Что случилось? Что-нибудь дома или с мужем что?» Я не утерпела, рассказала ему все. Он просил адрес, чтобы написать на корабль, но я ответила, что сама напишу. Муж мой - комсомолец. И мне думалось, что он осознает, поймет свою ошибку. Раньше он возмущался такими поступками, других осуждал. Но, видно, сам жил одним днем. А мы ведь боремся за счастливую и крепкую советскую семью…»

Щеглов отыскал копию ответа, посланного Вере Масликовой по ее московскому адресу. В нем было всего несколько строк: сообщалось, что «военнослужащему Масликову П. С. предложено поддерживать регулярную переписку с женой и установить с ней нормальные взаимоотношения».

Щеглов покраснел от стыда, хотя ответ этот писал не он. Подумать только - не найти ни единого сердечного слова, не утешить женщину в большом горе! Сейчас он знает, что следует сделать. Во-первых, вынести поведение Масликова на суд всех комсомольцев. Это заставит его да и других всерьез задуматься над своими поступками. Во-вторых, поддержать жену Масликова, написать ей теплое письмо, которое помогло бы пережить горечь измены. В-третьих… А в-третьих, устроить, скажем, беседу, лекцию о культуре поведения молодого человека, о коммунистической морали. Да, это непременно надо сделать. Любовь к Родине, к труду, к знаниям, уважение родителей, коллектива, подчинение личных интересов общественным, бескорыстная дружба, дисциплинированность, честность, скромность - об этих благородных качествах, которыми должен обладать каждый из нас, надо говорить увлекательней и чаще. А как здорово можно рассказать о беседе Ленина с Кларой Цеткин, о его гневном разоблачении теории «свободной любви»! Обязательно надо подсказать эту тему лекторам…

Так рассуждал Николай Щеглов наедине с самим собой, все еще держа в руках папку, где было подшито письмо Масликовой. Затем вернул папку писарю, спустился на нижнюю палубу и направился к себе в каюту.

* * *

Утром предстоял выход в море, и сегодня, хотя и была пятница, экипаж жил по субботнему распорядку. Уже закончилась большая приборка. Команда занялась самообслуживанием.

Щеглова привлек шумный разговор в кубрике артиллеристов.

- Сказанул тоже!.. Да любовь, хочешь знать, она, наоборот, не мешает, а помогает делу. Тот, кто по-настоящему любит, он… - как бы это точнее? - он строже к себе относится, хочет лучше быть. Нет, любовь возвышает человека, сил прибавляет. Конечно, если эта любовь искренняя, большая…

По голосу говорившего секретарь догадался, что это убеждает кого-то старшина 2 статьи Леонид Степанов.