Двое на дороге - [9]

— Дурень! — сипло зашептал он. — Это же сборщики солдат!

Оборвыш оглянулся. Странное сооружение двигалось прямёхонько по их следам. При этом отряд стражников разделился: пятеро остались сидеть на стенках загона, а пятеро спрыгнули и бодро зашагали вперёд. Те, что спрыгнули, быстро приближались.

— Они идут за нами, — сказал Оборвыш спокойно. — Догоняют.

— Тьфу! — плюнул Пузырь. — Вот попались!

Небо уже вспыхивало непрерывно, корчилось в адском пламени. Сзади раздался окрик:

— Эй, стойте!

— Всё, — тоскливо сказал Пузырь, останавливаясь. — Приехали, — он вытащил из-под мешков два топора, один решительно вскинул себе на плечо, приняв боевую стойку, другой протянул Оборвышу. Тот безропотно взял топор, успев только подумать: «Зачем он мне?»

Стражники опасливо встали поодаль: слишком грозный облик имел Пузырь. К тому же и Оборвыш не казался сколько-нибудь напуганным, что также настораживало. Старший выступил вперёд. Остальные безучастно взирали на пойманную добычу.

— Добрые люди! — произнёс он миролюбиво. — Отчего вы так неласково встречаете путников на этой скучной дороге? Мы не воры. Мы на службе государственной.

— Что вам нужно? — хрипло спросил Пузырь.

— Сожги меня сияние, если мы желаем вам зла, — засмеялся старший. — Мы сразу поняли, что вы солидные уважаемые люди, — поясняя свою мысль, он ткнул пальцем в сторону повозок.

— Мы занимаемся нужным для всех делом, — осторожно подтвердил Пузырь. Он стоял не шевелясь, ничуть не теряя бдительности.

— Я и говорю, — терпеливо подтвердил стражник, — мы не причиним зла таким солидным людям. Так что лучше не оскорбляйте нас видом обнажённого оружия.

Пузырь опустил топор.

— На дороге всякое бывает, — объяснил он. — Вы что-то хотели от нас, господин старший?

— Я младший, — улыбнулся стражник.

— Как?

— Младший воевода городской стражи, — горделиво назвал он своё звание. — Я просто хотел побеседовать с приятными людьми, скоротать время вынужденной остановки.

Он обошёл вокруг повозок, с любопытством посматривая на мешки, похлопал топтуна по лоснящемуся боку. Между тем подоспела отставшая часть отряда, расположилась возле соседнего лиственника. Люди в загоне утомлённо опустились на траву, их надсмотрщики принялись громко разговаривать.

— Вы знаете, — пожаловался стражник, — у нас такая противная работа! Собираем всякий сброд по деревням, да всякую дорожную грязь, а потом делаем из них солдат… — он вдруг круто обернулся и смерил Пузыря хищным взглядом. Голос его наполнился беспредельной властью. — Кстати, толстяк, из тебя вышел бы отменный солдат! Топор ты держал здорово.

Пузырь странно задёргался.

— Шучу, не бойся, — ухмыльнулся стражник, обретая прежнее добродушие. — Я вообще люблю шутить.

— А что вы ещё любите? — слегка заикаясь, выдавил Пузырь. Стражник закатил глаза и произнёс мечтательно:

— Ну-у! Что я ещё люблю… Покурить, например, люблю. Ляжешь на траву, сунешь в рот хорошую закруточку, затянешься как следует, и забудешь про эту гадостную службу.

— Господин младший воевода, — обрадовался Пузырь. — Я вчера выменял немного курительного порошка. Не откажитесь принять в дар! Я скромный перекупщик, и я впервые встречаюсь со столь важным человеком, — он снял с повозки мешочек и угодливо положил к ногам господина младшего воеводы.

— О! — воскликнул тот. — Польщён! А ребят моих не угостишь ли, а то нехорошо как-то получается.

Пузырь послушно поднёс ещё один мешочек.

— Вот добрый человек! — объявил стражник. — Ребята, смотрите, что у нас теперь есть! Жалко только, что без бумаги, — он коротко вздохнул. — Ну да ладно, мы же не Верховные воеводы, правда? Обойдёмся листьями… — и мгновенно потерял к Пузырю всякий интерес.

Оборвыш, пока петля не затянулась на его шее, тихонько стоял возле лиственника и напряжённо искал способ выпутаться. Он прекрасно понимал происходящее. Он чётко сознавал своё положение. Он помнил — на свете нет ничего дороже содержимого его заплечника. Но, увы, когда этот скользкий человек, облечённый малой властью, поманил Оборвыша к себе, выход не был найден. Он подошёл к стражнику. Тот предложил, мирно скалясь:

— А ты чего в стороне скучаешь? Не робей, присоединяйся к нам.

— Спасибо, — сказал Оборвыш.

— Как у тебя движется перекупля? Удачно?

Оборвыш твёрдо ответил:

— Я не перекупщик. У меня ничего нет. Совсем ничего.

Господин младший воевода удивился:

— Чья же тогда это повозка?

— Обе повозки мои, — вступил в разговор Пузырь.

— Ах, вот как! — стражник нахмурился. — А я никак не мог понять, чего он такой тощий…

Молчание было бесконечным. Сборщик солдат думал.

— Парень, и тебе не стыдно? — наконец, мягко заметил он. — Когда наш народ, выбиваясь из сил, готовится отражать атаки ненавистных иноверцев, ты шляешься без дела по дорогам.

— У меня важное дело, — возразил Оборвыш.

— Есть только три важных дела, — немедленно откликнулся собеседник. — Управлять, кормить и воевать. Я управляю. Твой приятель кормит, — он шлёпнул Пузыря по заду. — Остальные должны воевать. Тебе повезло, парень. У нас как раз имеется одно свободное место, специально для тебя. Сожги меня сияние, если мы не сделаем из тебя солдата.

Оборвыш засмеялся. Он уже знал, что надо делать, поэтому ехидно спросил: