Двое - [14]

Миссис Коулби была ближе всех к цели. Она записалась в библиотеку в Бердоне, заплатила два пенса (как и советовала ей Сильвия) и взяла книжку под названием “По приказу царя”. Сейчас ее читал Том Коулби. Понемножку.

Так обстояло дело с приятельницами Сильвии. Так, казалось, оно обстоит и с Бердоном, и с Литтл Моллингом. Хотя нет. Нашелся человек, который прочел “Вьюнок”. Как ни удивительно, это была старая миссис Эдвардс.

Реджинальд и Эдвардс осматривали рассаду львиного зева в теплице. Шестьсот штук. Посеянные в ящики, высаженные в другие ящики. Пересаженные в тепличный грунт. Теперь пришла пора перенести их в большой мир, на место тюльпанов, которые уже отцвели. Реджинальд украдкой поглядывал на огромную ладонь Эдвардса, сотворившую все эти чудеса, и восхищался.

– Хорошо будет смотреться, – неохотно сказал Эдвардс.

– Если они нужного цвета.

– Непременно. Только взгляните на них.

– На вид сильные. Но мне не хочется, чтобы были бледно-желтые, как в прошлом году. Мы ведь договаривались, что разводим только Огненного короля и Гвардейца, и...

– Я про это и говорю, взгляните.

Ну, подумал Реджинальд, то ли мне пора с ним расставаться, то ли он собирается сообщить мне, что уходит.

– Взгляните на черенок. Видите? Красный. Вот ваш Огненный король. А вот это? Здесь темно-зеленое. Значит, будет цвести алым. Теперь взгляните сюда. Бледно-зеленый, верно? Значит, цветок будет желтым. Всего несколько штук. Я решил, вдруг вам захочется немного желтых. Вот я и говорю, взгляните.

– Ну, – воскликнул Реджинальд, – я не подозревал об этом!

– Люди не подозревают о многих вещах. Я вот не подозревал, что вы написали книгу.

– Да? – переспросил Реджинальд. – Я и вправду...

– Мать прочитала ее.

Реджинальд был слишком удивлен, слишком обрадован, слишком польщен, чтобы говорить. Вот что значит быть писателем! Он понял это только сейчас. “Третий, Расширенный Тираж” мистера Пампа – ладно, всем нам ясно, что это значит. Нас не проведешь. Около сотни экземпляров закуплено передвижными библиотеками и никогда никуда не двинутся. Но здесь, в его краях, прикованная к постели старая женщина на самом деле... Он платит Эдвардсу три фунта в неделю. Эдвардс, наверное, слышал о книге от прислуги – от миссис Хоскен и ни от Элис – и купил ее матери. Истратить семь шиллингов и шестипенсовик в придачу из трех фунтов! Чудовищно! Реджинальд должен был подарить ему книгу. Но кто мог предположить, что старушке захочется прочесть написанный им роман?

– Я вам расскажу, как это случилось, – продолжал Эдвардс. – Молодой Митчелл со станции заходит к нам вечерами. У него бывают газеты, оставленные или забытые в поезде, а некоторые сами отдают ему газеты, уходя с перрона. Мать любит почитать – ей больше делать нечего. Поэтому он приносит ей всякие газеты. Один раз в купе даже оказалась книжка, и он ее тоже принес. “Смотри-ка, Чарли, – говорит он, – это не твой хозяин написал?” “Может быть”, – ответил я, но я не знал, что вы книги пишете. Хорошо получилось, мать прочитала мне кое-что вслух, я узнал сад да и все остальное. Вот так оно вышло.

– Понятно, – сказал Реджинальд. – Ну ладно.

Он всегда говорил “Ну ладно”, уходя от Эдвардса или Челлинора. Это было подходящее завершение разговора. “Ну ладно” значило: “Ну ладно, я весьма занят и не могу разговаривать с вами целый день” или подразумевало: “Ну ладно, вы весьма заняты или, во всяком случае, должны быть заняты и не можете разговаривать со мною целый день”. Реджинальд терпеть не мог это выражение, глупое и никчемное, но, черт возьми, нельзя же уйти просто так, ничего не сказав человеку.

Стало быть, вот как это получилось. Та самая книга, которую он купил на вокзале Виктория и бросил в поезде, оказалась у миссис Эдвардс, которой больше нечего делать, кроме как читать. Без сомнения, когда ты прикован к постели, даже Уэллард лучше, чем ничего.

Тут он подумал про этого проклятого Эдвардса. Разве Реджинальд не объяснил вполне доступным языком: “В этом году не нужно бледно-желтого львиного зева”? Объяснил. А что Эдвардс? “Я решил, вдруг вам захочется немного желтых”. И так всегда. Скажите кухарке, что вы не любите лука, она будет думать, что вы не любите, когда лука слишком много. Скажите садовнику, что вы не хотите желтого львиного зева, и он решит, что вы хотите всего несколько штук желтых. Мы слишком боимся говорить ясно и определенно, а когда слышим что-нибудь определенно выраженное, нам кажется, что это не вся правда.

Во всяком случае, она прочитала книжку. Интересно, что она думает о прочитанном?

Надо найти Сильвию и рассказать ей...

Или не стоит?

Разве имеет какое-либо значение, что она скажет, когда она так хороша во время разговора?

Он рассказал Сильвии.

– Как ты думаешь, кто прочитал “Вьюнок”? Матушка мистера Эдвардса.

– Чудесно! – откликнулась Сильвия. – Наверное, миссис Хоскен сказала Эдвардсу, и он купил для матери. Он твой большой поклонник, правда.

Реджинальд смотрел на нее с нежностью.

– Я бы хотел, чтобы ты всегда ходила в этом платье, – сказал он.

– Тебе нравится?

– Я люблю его. Ты в нем необыкновенно женственна и привлекательна.

Сильвия смотрит на него и опускает глаза.