Двое из многих - [85]

Таким образом одиннадцать смельчаков зашли к белым с тыла и фланга совершенно неожиданно, словно с неба свалились. Помощь Тамашу подоспела в полном смысле слова в последнюю минуту…

После ухода Андрея со двора кулака события там развивались следующим образом. Белые бросили в убежище группы Тамаша ручную гранату, которая особого вреда не причинила. Только Смутни был легко ранен в руку. Тимар сделал Лайошу перевязку, разорвав на бинты одну из рубашек Матвея. Самому Тимару пуля слегка задела плечо. Петр был ранен в левую руку.

Мишка Балаж, не переставая стрелять, отчаянно ругался. Вскоре он почувствовал, что пуля обожгла ему лицо, и схватился за щеку: рука оказалась в крови. Пришлось перевязать и его…

Белые не спешили атаковать укрытие, чтобы не нести лишних потерь. Пока они ограничивались перестрелкой. Положение осажденных усугублялось тем, что бойцы сильно страдали от жажды, а выйти за водой не было никакой возможности. Андрей почему-то все еще не возвращался.

«Неужели Андрей не добрался до своих, неужели погиб в пути? — беспокоился Имре Тамаш. — А тут сиди и жди неизвестно чего. Да еще у Билека начали сдавать нервы: уж больно болезненная у него рана».

И вдруг Имре услышал стрельбу. Стреляли откуда-то сбоку, но не по ним, а по белым.

— Эй, Андрей! Это вы?! — громко крикнул Тамаш.

— Мы! Держитесь, ребята! — послышалось в ответ. — Сейчас добьем беляков и придем к вам!

И снова стрельба… Взрывы гранат… Белые почему-то не отвечали. Может, с ними уже покончено?

— Ура-а-а! — раздался громкий крик, и десять бойцов во главе с Андреем вскочили с земли и бросились в атаку на позицию белых. Бежавший рядом с Андреем боец упал на землю.

«Убит или ранен?» — мелькнуло у Андрея, но он не остановился, потому что понимал: останавливаться сейчас ни в коем случае нельзя. Широко размахнувшись, Андрей бросил гранату и крикнул:

— Ребята, ложись!

Через несколько минут Имре уже обнимал Андрея. Бойцы радостно хлопали друг друга по плечу.

Венгры первым делом бросились к колодцу и долго утоляли жажду. Затем они на скорую руку привели себя в порядок, перевязали раненых.

Андрей передал Тамашу приказ комиссара Игнатова двигаться в расположение роты и по мере возможности оказать ей помощь, зайдя в тыл противнику.

Имре Тамаш был готов выполнить приказ комиссара. Единственным, что затрудняло его выполнение, были раненые: Билек не мог самостоятельно двигаться, а другие раненые ослабели от потери крови.

Мишка Балаж решительно заявил, что хоть на край света пойдет с бойцами, а Тимар просто молча встал в строй. Смутни же так цветисто выругался, что все поняли: спорить с ним бесполезно. И лишь один Билек безнадежно опустил руки.

— Черт бы побрал этих белых! — проворчал он.

— Товарищ Билек, ты на время останешься в нашем укрытии, — распорядился Тамаш. — Мы вернемся за тобой…

Незаметно подойдя к белым с тыла, группа Тамаша и бойцы, которых привел Андрей, открыли огонь по позиции врага, и это так ошеломило белых, что они растерялись. Несколько человек даже бросились бежать.

Группа, которую возглавлял комиссар Игнатов, со своей стороны тоже открыла огонь. В рядах противника началась паника. Бой продолжался недолго: оставшиеся в живых белые предпочли сдаться.

— Товарищ Игнатов, большое спасибо вам за помощь, — поблагодарил Тамаш комиссара.

Игнатов по-дружески обнял Имре и ответил:

— Ты и не представляешь, какую услугу сам со своими людьми оказал роте. Противник захватил нас, можно сказать, врасплох: мы даже не успели собрать взвод в одном месте. Стародомов исчез неизвестно куда, словно в воду канул…

— Ясно, товарищ Игнатов. Кулак Матвей, в доме которого мы остановились, признался, что наш ротный был тесно связан с белыми.

— Интересно…

— Ну и куда же он мог деться?

— Кто его знает, — проговорил комиссар. — Возможно, убит, а может, и жив…

— Вполне возможно, что прячется где-нибудь. Нужно будет обшарить все село.

— Это ты верно говоришь. Нельзя ставить роту под новый удар.

Солнце медленно клонилось к закату, расцвечивая огненными красками облака. Красноармейцы спешили: нужно было успеть разоружить сдавшихся в плен белых, затем поместить их в надежное место и уж только после этого можно было начинать прочесывать село.

Обыск домов почти ничего не дал, потому что беляки успели сбежать. Зато многие кулаки сидели по своим домам. Им было приказано собрать и захоронить всех убитых.

Комиссар послал людей на розыски попа, но того нигде не могли найти. Между тем удалось узнать, что в заговоре он играл далеко не последнюю роль. Несколько позднее обнаружили труп: поп застрелился, когда узнал о разгроме белых.

На следующий день комиссар разрешил бойцам отдыхать до самого обеда, а после обеда красноармейцы привели пятерых рослых кулаков во двор дома Матвея. Руководил этой группой Лайош Смутни.

— Слушайте меня внимательно, — обратился Лайош к кулакам. — Вы будете продолжать раскапывать вот эту яму. В ней находятся тела расстрелянных белыми красноармейцев. Работать быстро, но осторожно, чтобы не повредить трупы… Если замечу, что кто-нибудь из вас нарушил это мое указание, тому без предупреждения пущу пулю в лоб!