Двое из многих - [24]

Шура тем временем, наполнив чайник кипятком, шла обратно к вагону.

— Почему ты такая странная, Шура? — спросил ее Иштван, подойдя к ней.

Девушка остановилась и, опустив глаза, молчала.

— Почему ты на меня сердишься? Разве я тебя чем обидел?

— Мне так стыдно… — еле слышно прошептала Шура. — Что вы можете подумать обо мне?..

— Не говори глупостей, Шура! — Иштван ласково улыбнулся девушке. — Пусть в вагоне все думают, что ты моя жена.

Войдя в здание станции, они сели на каменную скамью, чтобы немного закусить. Девушка несколько оправилась от первого смущения и улыбнулась Иштвану. Он отрезал ей ломоть хлеба и очистил яйцо.

Судьба совершенно случайно свела этих двух молодых людей в тесном, грязном вагоне-телятнике! Венгерского крестьянского парня и русскую девушку, настоящую сибирскую красавицу. Она была очень молода, почти совсем еще ребенок. В своей сознательной жизни, кроме войны и всего с ней связанного, ничего не видела. А теперь вот она сидела рядом с чужеземцем, который угощал ее белым хлебом с маслом и вареными яйцами…

Шура искоса посмотрела на Иштвана. Лицо молодое, маленькие темные усики… Глаза… Какие же у него глаза?.. Темные… Волосы тоже темные, густые, пушистые… Но что это за шум там поднялся? Даже не шум, а какой-то грохот.

Оказалось, что на станцию прибыл бронепоезд с белочехами. Ничего удивительного: военные эшелоны то и дело шли в сторону фронта, увозя на бойню молодых солдат. Скоро и их поезд тронется…

— Шура, о чем ты сейчас думаешь?

Девушка посмотрела Иштвану прямо в глаза:

— Вот думаю, каким образом вы могли подружиться б капитаном?

Керечен покраснел, не зная, как ответить на столь неожиданный вопрос.

— Он мне не друг вовсе.

— А кто же? Вы с ним разговаривали как с хорошим знакомым.

— Да, я его знаю, но он мне вовсе не друг. Я с ним случайно встретился, а вот теперь вместе едем.

— Скажи, что тебе от меня нужно? Ночью ты поцеловал меня… а я даже не знаю, кто ты такой… Я живу в Сибири… Моего прадедушку сослали в Сибирь за участие в каком-то заговоре… И с ним вместе всю семью. Он и сейчас жив, девяносто шесть лет… Красивый такой старик, высокий, любо-дорого посмотреть… Волосы у него белые как снег, борода и усы тоже. Настоящий Дед Мороз. Работает ночным сторожем. Отец мой умер, а старшего брата убили белые…

— Рассказывай, Шурочка, рассказывай!

— Ну, что тебе еще рассказать? У нас здесь одни леса, поля, люди сумрачные, зимой много снега… Всех молодых парней забрали в солдаты. Подержат недели две в городе и гонят на фронт…

— А где сейчас проходит фронт? — спросил Иштван. — Я сюда с берегов Камы приехал, а нигде никакого фронта не видел.

— С берегов Камы? — удивилась Шура. — Так далеко?

— Работал там в усадьбе одного крестьянина, а меня сюда привез капитан, с которым я разговаривал.

— А зачем он тебя привез?

— Так. Узнал, что я офицер, и забрал с собой.

Шура рассмеялась:

— Ну какой же ты офицер? Господа офицеры ведут себя совсем не так, да и одежда на них другая. Уж не думаешь ли ты, что если выдашь себя за офицера, то будешь больше нравиться мне? Сейчас офицеров в Сибири полным-полно… Если б ты был офицером, это сразу бы видно было.

И она чуть слышно пропела один куплет об офицерике, который, попав на фронт, вообразил себя важной персоной.

Иштван и Шура рассмеялись.

— Послушай меня, Шурочка… — Иштван взял девушку за руку. — И я эту песенку знаю…

В этот момент мимо них прошли два белочеха. Один из солдат оглянулся и посмотрел на Шуру.

— Черт их сюда принес! — тихо сказала девушка. — Вот такие же, как они, убили моего брата!..

— Пойдем отсюда, — предложил Иштван, которому тоже не понравился оглянувшийся на Шуру солдат.

Они залезли в свой вагон и оставшуюся еду доели там. Пассажиров в вагоне заметно поубавилось, так как кое-кто сошел, а новых не прибыло. Можно было спокойно вытянуть ноги.

Вскоре поезд тронулся. Иштван не спускал глаз с Шуры и думал: «Какая она чистая и аккуратная! Интересно, когда она только успела привести себя в порядок? Уж не тогда ли, когда я покупал еду? Правда, я тоже успел выкроить несколько минут, чтобы смыть с лица копоть и грязь. Другое дело Шура! Черные волосы блестят, как шелк…»

Только сейчас Иштван заметил в левом уголке рта Шуры крошечную родинку, которая не только не портила ее, а даже как-то украшала.

«Вот бы жениться на ней да с собой в Венгрию увезти!» — мелькнула у Керечена сумасбродная мысль.

Только сейчас Иштван рассмотрел пассажиров вагона. Большей частью ехали крестьяне. Возможно, были среди них и такие, кто сбежал с фронта и хотел поскорее попасть домой.

Совсем рядом с ними сидели четыре мужика, которые азартно дулись в карты.

«Наверное, спекулянты, — подумал Иштван. — Сейчас такие за солью ездят. Они превосходно знают, где ее можно дешево купить и где подороже продать. А мужики за соль, когда ее трудно достать, готовы заплатить большие деньги».

В дороге почти все обитатели вагона перезнакомились между собой. Любопытно было то, что они довольно откровенно разговаривали друг с другом.

Громче всех кричал здоровенный рыжеволосый мужик, который в Екатеринбурге не пустил в вагон беременную женщину.

— Видели чехов на станции? Они тоже пленные были, а теперь — солдаты. И оружие им выдали. А в солдаты они снова пошли за деньги, которые им платят. Окромя них здесь и поляки есть, и сербы, и итальянцы, и французы. Короче говоря, всякой твари по паре… И всем им белые платят большие деньги, а даром они не дураки служить.