Двое из ларца - [83]

– Волчара и есть.

– Ну и все. А в пятницу уже ты приехал.

– М-мда… – Александр вернулся к столу. – И нисколько ты меня не успокоил.

– Да ладно тебе.

– Погоди. Видишь ли… Ты все строишь на злодее Шамиле. Ну не любишь ты его, ну что делать, бывает. Я тоже кое-кого недолюбливаю. Но ведь он же у тебя, ну вот ты посмотри, и аферу с кредитом провернул, и убийцу страшного к вам с Ириной подослал, и Виктора положил, и бойца за трубкой послал, и еще умудрился в Хабаровске, когда тот след потерял, на Камчатку его скорректировать, потому что твой телефон прослушал. Ну? Ты сам-то прикинь… одно к одному. Не многовато ли будет на одного абрека?

– Что ты хочешь сказать?

– А только то, что смешиваешь ты, на мой взгляд, кислое с пресным.

– То есть?

– Ну… мясное с молочным.

– Умный, да?

– Ну вот смотри – если он, по-твоему, слушал твой телефон и направил парня из Хабаровска на Камчатку, то, по логике вещей, он должен был слышать и твой разговор с этим, с Никитиным. Так?

– Ну?

– А если так, то, следуя все той же логике вещей, получается, что это он сам, заметая свои же собственные следы, мочканул банкира, а потом сам же и застрелился. В затылок.

– В затылок неудобно очень.

– А ты пробовал? Теперь… Если твой телефон слушал не он, а его старшие товарищи – с его ли подачи, с подачи ли Зубова, это для нас сейчас не важно,– то на фига им, спрашивается, какая-то запутка с трубкой, о которой они ни сном, ни духом? Им оно надо?

– Говори-говори…

– Так что говорить-то?.. Ну, могли, разумеется, слушать тебя старшие отдельно, Шамиль отдельно. Но тогда почему, услышав, что он у «конторы» в разработке, и зная, что старшие, скорее всего, тоже слышат, он, прекрасно понимая, что все это для него значит, спокойно впускает в дом киллера и позволяет себя грохнуть? Он что – идиот, по-твоему? Ты в это веришь?

– Ну…

– Так вот, сдается мне, Петр Сергеич, что слушали тебя исключительно старшие. И только после твоего визита в банк, когда ты уж совсем внаглую попер. Прослушали, прикинули и приняли меры. И все. А Шамиль тебя и вовсе не слушал. Нужен ты ему… На тот момент вся ответственность за кредит на Гольдберге была. Да и сейчас осталась. Ты же сам говорил, что Кадырова ни в каких документах нет. Чего ему дергаться? И даже после убийства Виктора он мог совершенно спокойно глядеть в глаза прокуратуре, во всем ее составе, качать головой, цокать языком и сокрушаться по поводу бандитского беспредела. Если бы еще.ему этого захотелось, конечно. Ну нету у прокуратуры методов против Кости Сапрыкина, ну что тут делать?

– У меня-то есть.

– А у тебя есть. Но он этого не знал. И поэтому был ты ему… Ну сам прикинь – кто он и кто ты, с его точки зрения?

– Но ведь…

– И еще, прости, что перебиваю, но… уж больно убийца этот ваш, мотоциклист, страшный. Слишком. Весь такой черный, на громадном черном мотоцикле, и пистолет у него большой и тоже черный. Вот только стреляет он из него мимо. Стоял, весь такой упакованный, ждал вас, дождался – пум! пум! – с трех метров. Ах ты, мать твою за ногу! Промазал! Ну ладно, завтра застрелю. Пистолет бросил и упылил. Ну? Петь, это тебе как?

И потом, стреляли в вас сразу же после того, как ты в офисе с Шамилем общался и намеки всякие страшные ему делал. Это так. Но ты же юрист, вас же учат, что «после того» – это вовсе не обязательно «вследствие того». Это даже я знаю. Уж извини.

– Но я ведь…

– Конечно. Тормознись он еще на секундочку, ты бы его завалил, не спорю. Но только, Петя, ты бы и руки-то поднять не успел, если бы он тебе этого не позволил. А потом уже и Ирину… Вы, Ира, испугались?

– Ну конечно, очень.

– И правильно. Вот чего он хотел. Или они. Я лично никакого другого объяснения не вижу. Я не прав?

– То есть выходит…

– Да,– Гурский опять встал из-за стола. – Виктор, Шамиль, «кабанчик-шпала» и все эти разборки кровавые – это одна компания. А вот дискета и гонец за трубкой, который у меня перехватить ее пытался,– совсем другая. У них и стилистика-то разная. Там – откровенно бандитская, а тут…

– Скорее воровская, – кивнул Петр.

– Ну… Он же мне перо в бок не воткнул? Просто вытолкнул – и все. А с этим мотоциклистом – вообще цирк.

– Все равно странно. Воры, они тоже, знаешь… у них не забалуешь. Чего они с нами цацкаются?

– Вот у них и спроси. Но – логично?

– Ну хорошо, заслужил, – Волков наполнил рюмки и одну из них протянул Гур– скому.

– Благодарствуйте, – Александр подошел к столу и взял водку. – И еще одно… Собственно, самое главное. Да, отец ваш, Ира, имел определенные дела с Шацким. Но не те это дела, которые на дискете. Это мы знаем. Значит, «каталог» этот чужой. Что с ним Аркадий Соломоныч делал, нам не важно. Важно, что у него хозяин должен быть. Понимаете? Хозяин. Вот ему-то он позарез и нужен. Он и отправил гонца на Дальний Восток. И телефон твой, Петр, именно он слушает. Отсюда и коррективы маршрута в Хабаровске, и то, что гонец этот одновременно со мной вылетел. Тебе же Лена Тарасова именно на трубку позвонила в самый первый раз, помнишь? Сказала, что Сталин в Комсомольске, так? Это здесь, у Ирины в доме было.

– А откуда он вообще про все эти дела с трубкой знает?