Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая - [29]

– Прошу, поторопитесь, – улыбнулась дворецкому, и тот скрылся в доме. Уйти просто так, не попрощавшись с Егором, я не могла. Пришлось объясниться. – Я прибыла в Айрон по делам. Чтобы выполнить нашу договоренность, мне следует встретиться с графом. Я хочу как можно скорее со всем этим покончить и жить без гнета. Мне дороги люди, которым вы угрожаете.

– Маша…

Я подняла ладонь, осекая Егора.

– Не надо. Не говори сейчас ничего. Ты обещал дать мне время – так прояви терпение, о котором ты мне все уши прожужжал.

Баринов склонил голову, понимая справедливость моего упрека. Кивнув, я отправилась в дом где, наконец, оказалась в спасительной прохладе и не менее спасительном одиночестве. Дорога вымотала меня куда меньше чем необходимость общаться с Егором и натянуто улыбаться в тот момент, когда хочется наговорить гадостей и навсегда вычеркнуть этого гнилого и лицемерного человека из своей жизни.

Дом мне понравился. Небольшие комнаты наполнены уютом, оформлены в классическом стиле и мягких постельных тонах. Я выбрала спальню на втором этаже с балкончиком, выходящим окнами в сад. Приняла ванну, перекусила и с помощью моих многочисленных «ит» из которых запомнила только Аниту (но, хоть убей, не отличу ее от сестер), переоделась в платье цвета красного вина. По словам Кэролайн, этот благородный цвет мне очень идет.

– Девочки, я не очень сильна в обычаях Айрона. Мой наряд не слишком откровенный?

Из выреза выглядывала аккуратно уложенная грудь, в ложбинке которой сверкала рубиновая капелька украшения, подаренного еще виконтом Ортингтоном. Неприкрытые плечи и голая шея казались слишком откровенными на фоне собранных в высокую прическу волос. Больше похоже на наряд для свидания. Люблю это платье, хоть оно и с тугим корсетом.

– Леди Констанция уже два года носит наряды длиной до колена! – сообщила первая горничная, подвивая локон у моего правого виска. – А у нее на коленке родинка!

Она прошептала это так, словно иметь родинки на коленях – преступление.

– А достопочтенная виконтесса леди Шерил оголяет щиколотки даже на официальных мероприятиях! – улыбнулась горничная номер два, расправляя мои подъюбники. – Говорит, так воздушное орошение лучше.

О, бедная виконтесса. Мне бы ее проблемы с орошением!

– Вас можно назвать дамой пуританских взглядов. Но вы и сами это поймете, когда окажетесь рядом с графом, – заключила третья горничная, закрывая пудреницу.

При упоминании графа у девчонок загорелись глазки. Загорелись тем особым огоньком, когда говорят о ком-то желанном, но недосягаемом.

– А какой он – граф Айрон?

Поймала в зеркале восторженные взгляды. Горничные синхронно вздохнули и залились краской.

Понятно.

Кажется, мне пора начинать волноваться.

Скорость, с которой из резиденции графа пришел ответ, ошеломила. Не прошло и четверть часа, как посыльный принес записку, что меня ожидают в любое удобное время, хоть «прямо сейчас».

Но от «прямо сейчас» отвлекло золотое сияние. И все бы ничего, но оно лилось из моей сумочки, в которую блокнот его сиятельства просто не поместился бы. Но он поместился! Лежал себе, в размерах уменьшенный, и сиял как неприкаянный.

«Будь осторожна с Адрианом. Он согласится с любыми твоими предложениями, лишь бы насолить мне. У всех свои цели».

«Верно. У всех свои цели. Моя – открыть больницу. И неважно, чем будет руководствоваться граф Айрон».

Хотела написать Адриан, но не стоит отрывать от дел главу графства. Хотя в душе заворочалось что-то теплое и мягкое от мысли о том, что ради меня сэр Кристиан готов все бросить, преодолеть огромное расстояние и появиться, чтобы… что? Заявить на меня права и подписать себе смертный приговор? Бариновы, будь они неладны!

«Если ваш блокнот намерен преследовать меня всюду, хотя бы попросите его не сиять так ярко, чтобы не смущать окружающих».

«Сияние видно лишь адресату. Не делай ничего, о чем потом пожалеешь», – напоследок напутствовал граф Ортингтон и, так сказать, вышел из чата. Я уже и забыла это ощущение, когда напишешь кому-нибудь в соцсетях, а потом с волнением ждешь заветных бегающих точек и клик-клик, от которого сердце на миг замирает…

Но граф откликался и вернулся к рутинным делам, не зная, что запоздал со своими советами. Я уже делаю то, о чем пожалею – снова обманываю его.

Оставила блокнот на тумбочке в коридоре и, попрощавшись с дворецким, двинулась к карете в полной уверенности, что портативная копия графа Ортингтона все равно перекочевала в мою потяжелевшую сумочку.

В том, что я зря волновалась об открытых плечах и груди поняла по прибытии к графской резиденции. Начнем с того, что возле шлагбаума (!) стояли секьюрити (!!). Во всяком случае, другого слова для затянутых в черное мужчин с лицами-кирпичами у меня не нашлось. Костюмы земного кроя обтягивали их сильные фигуры, а из-под пиджаков выглядывали крепкие задницы, что на Тэйле, вообще-то, не принято. Мужское достоинство, что главное, что запасное, стыдливо (ну, либо с гордостью, тут кого как природа наградила) принято прикрывать полами камзола.

Дальше – больше.

Ознакомившись с моими документами, секьюрити изволили открыть шлагбаум и пропустить нас внутрь. По мощеной дороге мы подъехали к центральному входу роскошного трехэтажного дворца, возле которого сновали дамы именуемые в Ортингтоне не иначе как «своенравными и распущенными».