Дверь в Вечность - [12]

— Моя мать — арусианка? — удивленно воскликнула Лис. — Но ведь арусиане — папашины злейшие враги!

— Короля прельстили необычная красота и великолепные волосы леди Эстреллы. Во всяком случае, так думали придворные. Истинные причины этой женитьбы лежат глубже, и о них я скажу потом… Так или иначе, четвертая свадьба короля Ургона была отмечена с имперской пышностью. В качестве особого подарка своей невесте король устроил гладиаторские бои и выпустил на арену арусианина, захваченного в плен двумя неделями позже. Этот арусианин был ее возлюбленным, в одиночку разыскивавшим Эстреллу по всей Империи. Он погиб на ее глазах. Так началась жизнь леди Эстреллы на Ургонхоре.

Женитьба Ургона на арусианке заинтересовала лидера нашей общины, учителя сан Т'Сэя. Учитель давно интересовался Арусом, ибо Совершенный пришел оттуда.

— Совершенный? — переспросила Лис. — Кто это?

— Вы его называете — Володарион.

— А, это арусианский лигайр, про которого болтают всякие страшилки на военных базах?

— Он не лигайр, Лис. Лигайры не имеют чувств. А Володарион чувствует ритмы и голоса Вселенной так же, как ты — биение своего сердца. Сан Т'Сэю посчастливилось повстречать его, когда Совершенный посещал Мекланнэр, но тот визит был недолгим, и учитель рассчитывал получить от арусианки дополнительную информацию о Володарионе.

Когда встал вопрос, кого из общины отправить в качестве агента на Ургонхор, вызвался я, потому что был молод, искал приключений и старался следовать совету учителя — присматриваться к людям, учиться у них и через различия приближаться к познанию нашей общей сущности. Благодаря хорошему знакомому сан Т'Сэя, адмиралу Кирку, я оказался при дворе Ургона, где и предложил свои услуги леди Эстрелле.

Кандидатов было несколько, в том числе и мой соплеменник И-Норг, из кругов не очень лояльных к сан Т'Сэю, но в принципе хороший парень. У него было преимущество — он уже два года работал при дворе, и его знали. Я молился Вечности, чтобы выбор был все-таки остановлен на мне. Я знал — учитель молится вместе со мной. И молитвы учителя помогли — леди Эстрелла остановилась рядом со мной и сказала: "Он будет моим телохранителем. В другой охране я не нуждаюсь". Ургон не стал возражать, ибо меклонцы зарекомендовали себя хорошими телохранителями, а мы с И-Норгом для него отличались не больше, чем листья на деревьях.

В мои обязанности входило сопровождать леди Эстреллу в людных местах, следить, чтобы ее жизни ничто не угрожало, проверять, не отравлена ли подаваемая ей пища. Несколько таких попыток мне удалось пресечь. Как телохранитель, я находился при ней в ее личных апартаментах. У леди Эстреллы поначалу не было общества, и она начала разговаривать со мной. Следуя совету учителя, я стал учить арусианский язык. Я видел, что ей приятно, когда с ней говорят на ее родном наречии. Вскоре я понял, насколько ошибался, принимая ее за жертву, потерявшую волю к сопротивлению. В этом слабом человеческом теле жил воистину воинский дух!

Каждое утро леди Эстрелла занималась гимнастикой. Где-то ей удалось раздобыть два меча, и она научила меня фехтовать. "Фехтование укрепляет не только тело, но и дух" — так говорила она. Леди Эстрелла появлялась при дворе всегда безупречно одетая и держалась свободно и прямо даже если чувствовала себя неважно, а такое случалось, ибо климат на Ургонхоре вреден даже для меклонца, не говоря уже об уроженке зеленой, цветущей планеты. Ее прозвали Бриллиантом Аруса. Король часто сажал ее по левую руку от себя, и прочие жены, глядя на нее, лопались от злости.

У нее появились друзья — адмирал Кирк, рекомендовавший ей меня, и молодой харрожский герцог Хродда. Оба они относились к ней с трепетным почтением. Герцог Хродда, известный повеса и сердцеед, никаких вольностей по отношению к леди Эстрелле не позволял. Случалось, он приходил к ней: "Леди Эстрелла, что делать? У меня назначено два свидания на одно и то же время!", на что она с улыбкой отвечала: "Кто в этом виноват, друг мой? Заведи себе записную книжку и расписывай свидания по часам". Несмотря на трагизм своего положения, она находила в себе силы смеяться и шутить.

На фоне почтительного отношения адмирала Кирка и герцога Хродды обращение короля с ней выглядело диким. Прости меня, Лис — я знаю, что у вас не принято плохо говорить об отце, но о короле Ургоне я ничего хорошего сказать не могу.

— Я тоже, — хмуро отозвалась Лис. — Рассказывайте все, как есть.

— С ней он вел себя как животное, не обремененное и граммом интеллекта. Он настолько не стеснялся в манерах, что однажды попытался овладеть леди Эстреллой в одном из залов дворца во время нашей с нею прогулки. Я заломил ему руки за спину и сказал, что в следующий раз оторву голову, а заодно и кое-что другое. После этого отношения с королем у меня здорово испортились. А с леди Эстреллой мы подружились еще больше.

Ее рассказы сильно изменили мои представления о гуманоидных расах. Благодаря ей я начал понимать людей. Но самое удивительное, что и она с не меньшим интересом расспрашивала меня о Мекланнэр, об общине, о сан Т'Сэе. В отличие от многих, она отнеслась к нам с открытым сердцем. Она просила передать привет учителю сан Т'Сэю всякий раз, когда мне случалось говорить с учителем по гиперпространственной связи, и ей очень хотелось встретиться с ним лично. Но она была заперта во дворце, как птица в клетке, и я не знал, как король собирается распорядиться ее судьбой.